Призраки в Тель-Авиве. Одиночный мир. Шмиэл Сандлер

эпохи рыцарства, широко использовавших в своих трудах практические выводы знаменитого ученого.

      Зачарованный созерцанием сверкающих дамских нарядов, Василий воспрял духом, предлагая приятелю полюбоваться красивыми женщинами.

      – Смотри сколько их! – восторженно произнес он, – а как ходят… как на подиуме, ни одного лишнего движения…

      – Вижу! – уныло сказал Цион, с тревогой оглядывая ликующую толпу сюзеренов и жеманных дам с причудливыми головными уборами.

      – Кажется, мы попали на рыцарский турнир, – сказал он Васе, таким тоном, будто его мучила изжога

      – Я знал, что нам повезет! – воскликнул де Хаимов и глаза его полыхнули огнем. Василий обожал рискованные авантюры, но Цион не разделял его восторженности. Человек мягкий и не склонный к агрессии он сторонился сомнительных сборищ связанных с насилием.

      ГЛАВА 7

      После нежданного дедушкиного визита Елизавета чувствовала себя, словно увязшей в нескончаемом ночном кошмаре. Она боялась возвращения деда, тревожилась за судьбу детей и мужа, которых он не знал при жизни (ей было пятнадцать, когда он умер) и ей казалось то, что он не знал их, приведет к несчастью.

      К старости дедушка превратился во вспыльчивого неуравновешенного типа, беспричинно и постоянно злившегося на людей. Однажды он избил соседа по лестничной клетке только за то, что тот не поздоровался с ним. Она не помнила подробностей той безобразной драки, кроме того, что бедному соседу зашивали рассеченную бровь. «Дело о рукоприкладстве» благополучно замяли потом дедушкины друзья: он был героем войны, его часто приглашали на юбилейные встречи и выносить мусор из избы, армейская элита не считала нужным.

      «Может быть, дед хотел предупредить меня о чем-то?» – мучительно соображала Лиза, пытаясь разгадать смысл его странного появления. Она слышала о том, что иногда людям являются покойники, чтобы уберечь их от грозящей опасности. Случившееся с ней было столь необъяснимым, что в какое-то мгновение она подумала: «Уж не снится ли мне вся эта чертовщина?» Ей хотелось поскорее пробудиться от недоброго затянувшегося сна и разобраться в своей личной жизни, которая пошла, как ей казалось, по нежелательному руслу.

      Погода на улице стояла чудесная. Поостывшее за зиму солнце было непривычно теплым. После долгих холодов вступила в свои права весна; все вокруг ожило и затрепетало, радуя людей желанным обновлением. В другое время она убедила бы мужа поехать в лес – по грибы, но теперь ее не задевало многоцветье бушующих красок природы и она думала только о дедушке и его непонятном поведении.

      От Кадишмана Елизавета ушла с некоторым облегчением. О загадочном визите покойника уже известно в полиции и ей, в сущности, нечего бояться: лейтенант обещал охрану для детей. «А все-таки, какой он злой человек этот коп, все нервы вымотал, пока спрашивал про деда»

      Она