Пустая колыбель. Вера Ард

был какой-то новый пакет документов, который обязаны были подписывать беременные. Катя заранее предупредила меня про него. По сути, я подтверждала свое намерение уйти в отпуск по беременности, и работодатель снимал с себя всю ответственность за мою дальнейшую судьбу. Отпуск теперь начинался раньше – уже в двадцать две недели, то есть со следующего понедельника. Я расписалась везде, где было нужно. И подняла взгляд на главреда. Он внимательно смотрел на меня, будто пытаясь что-то понять для себя.

      – Ты знаешь, что случилось с женой Вани? – вдруг спросил он.

      – Догадываюсь, – тихо ответила я. – Они потеряли малыша?

      – Нет, не только. Он потерял и жену, и ребенка.

      – Как? – внутри что-то больно резануло. – При родах?

      Главред покачал головой.

      – Нет, после. Малыш у нее родился живым. Его сразу же забрали на обследование. Сделали укол сурфактанта. Ты знаешь, они таким образом пытаются спасти тех, кто родился живым, у кого есть шанс. Она не хотела его отдавать. Как только пришла в себя после родов, его жена пробралась в детское отделение и взяла ребенка. Ее пытались утихомирить, но она не отдавала малыша. Он умер у нее руках. А после этого…

      – Что после этого?

      – Когда она поняла, что малыш умер, она вместе с ним подбежала к окну и выпрыгнула. Благо четвертый этаж. Она выжила, но с серьезными травмами, в том числе черепно-мозговыми. Сейчас лежит в больнице, это было две недели назад. Она как овощ, ни одной человеческой реакции. Даже не могут понять: это повреждение в мозге или психиатрия. Ей всего двадцать пять лет.

      Мне было страшно от его слов. Я еле сдерживала слезы. Будто своими глазами я видела всю эту картину. И видела лицо Ивана, смотрящего на меня. «Я выдержу, Господи, я выдержу», – произнесла я про себя. А вслух сказала:

      – Мне очень жаль, что так произошло.

      – Это не единственный случай в городе. А уж по стране и подавно. Многие надеются на чудо, а в итоге мужья остаются без жен, старшие дети без матерей.

      – Я не хочу про это говорить, пожалуйста, – тихо сказала я, понимая, к чему он клонит. Голова кружилась.

      – Да, конечно, – сказал главред. – Моей дочери двадцать шесть, – вдруг добавил он. – Я рад, что она не успела забеременеть, как хотела. Я очень этому рад.

      – Возможно, для нее это было правильно. Но не для меня, – слезы подступили к глазам. Я отвела взгляд. И лишь через несколько секунд тишины, справившись с эмоциями, вновь посмотрела на него. В его глазах тоже блестели слезы.

      – Кто там хоть у тебя? – с подобием улыбки спросил он.

      Я ответила:

      – Мальчик.

      Месяц седьмой. Апрель

      В этом году весна пришла очень рано. Уже в начале апреля днем температура поднималась до двадцати градусов. Солнце так и манило выйти на улицу и прогуляться вдоль Волги, беззаботно поедая мороженое. Но вместо этого мы сидели дома. И я, и Алина. Ей было очень тяжело. Истерики происходили регулярно, раз в пару недель. С хлопаньем дверьми, разрыванием тетрадок и киданием предметов (чаще всего тапочек) в стену. Когда заканчивались