Лицо для Риты. Александр Витальевич Спахов

в конце концов я в командировке, а значит на службе. Отрабатывай суточные. Впрочем, есть основания считать, что на этот раз не без удовольствия. Только посмотрите, как хороша она в задумчивости, углубленности. Благословенный напиток работает вовсю. И работает правильно. Только бы не вспугнуть, не позволить поразмышлять на тему, кто я такой и почему оказался рядом. Сейчас поменьше вопросов, захочет – расскажет сама. Надо чтобы захотела, иначе – брак, а не работа… Лозунг момента – доверие. Осторожно, без спешки. Говори о пустяках. Покупки, транспорт, карманные деньги, одежда, нравы. Отлично, выбираем нравы! Я подлил еще вина, пригубил, взглянул ей в глаза и…

      – Согласитесь, что для нас слова «Парижские тайны» – это восемнадцатый век, Жан Маре, золото в монетах и адюльтер. Верно?

      Моя спутница кивает утвердительно и протягивает руку к своему вину.

      – Так вот, об адюльтерах.

      – О супружеских изменах?

      – Да. Для вас эта тема актуальна?

      – Только теоретически. Для общего развития.

      – Но мне продолжить?

      – Пожалуйста.

      – В первое посещение Парижа я остановился в малюсенькой гостинице на авеню Гамбетта. Комната казалась верхом роскоши – телевизор, балкон размером с шахматную доску, душ и кровать…

      – А что еще нужно?

      – Согласен. Причем кровать оказалась таких гигантских размеров, что половина времени уходила на ее обход. Тишина и покой. Казалось, кроме меня и седого господина за стойкой администрации здесь никого нет, хотя в момент поселения свободный номер был найден с трудом.

      – В Париже неважно с гостиницами?

      – Как правило. Смущали в номере подушки. Они были подозрительно маленькие, по сути, не подушки, а какие-то валики, к тому же жесткие. Да Бог с ними, с подушками, главное – я в Париже.

      Разговаривать с женщиной у иллюминатора было приятно, она слушала внимательно.

      – Из гостиницы уходил я рано, а возвращался около полуночи. Но однажды остался в номере, так получилось. И что же? Ровно в час дня гостиница ожила! Задвигались лифты, захлопали двери, непрестанно звонил колокольчик на входной двери, в коридорах звучали шаги десятков людей. Подъезжали автомобили. Как будто высадился десант или остановилась на привал полярная экспедиция. Жизнь закипела! На десять минут. Ровно через десять минут на отель опять опустилась тишина. Затихли и шаги, и лифты, и двери, и колокольчик. Всё. Я вернулся к своим делам. Однако ровно через час все повторилось снова, но в обратном порядке. Двери, коридоры, лифты, холл гостиницы, колокольчик и автомобили. На этот раз окончательно. И тут до меня дошло. Это же были свидания в обеденный перерыв! Потому и мест не было, и тихо так. Все забронировано. И про подушки сразу стало ясно…

      Я взглянул на соседку: поняла ли она, что я имел в виду, говоря о подушках? Она поняла, но отреагировала сдержанно.

      По салону самолета деловито и сосредоточенно сновали коренастые стюардессы, разнося обещанный в начале полета завтрак. Эта процедура у