Любовь втроем в М. 13 оттенков соблазна. Марк Довлатов

это был праздник.

      – Нет. Народ имеет таких правителей, каких заслуживает. Так ему и надо. Это трагедия абсолютной власти, вседозволенности, трагедия достижения предела желаний.

      – Я никогда об этом так не думала. Вы думаете, у желаний есть предел?

      – У всего есть предел. Я не верю в бесконечность.

      – Наверно, Вы правы. Дефицит желаний – ужасная вещь.

      – У Вас нет желаний? Никаких? Я не поверю.

      – Вот смотрите: дети любят конфеты, потом они вырастают – не едят же они конфеты три раза в день. Все приедается.

      – Да, но тогда на сцену выходит экзотическая кухня.

      – Но количество рецептов конечно.

      – Вы любите готовить?

      – Любила. Даже простой борщ для любимого человека – поэма.

      – Вы что-то говорили о разбитой жизни. Не хотите рассказать? Пока я не разбил чашку.

      – Почему бы и нет. История моя банальна: двадцать лет брака, вылившиеся в полное равнодушие. Осталось только соблюдение приличий. Желания умерли сами собой. Для женщины хуже этого ничего нет. Отсюда любовники. Некоторое разнообразие. Потом однообразие.

      – А можно про смерть желаний поподробней.

      – Не знаю даже, как Вам объяснить. Я еще вызываю у мужчин желание, хотя мне осталось недолго. Но меня это как-то все меньше радует. Не возбуждают меня их дурацкие желания – одинаковые у всех. Как-то наш интеллектуальный разговор перешел в откровенный – Вы не пугайтесь, Миша, – так мало людей, с которыми хочется поговорить.

      – А что Вас возбуждает? Извините. Можете не говорить.

      – Не к чему извиняться – это я Вас вызвала на разговор. Вы же думали: Ну что она от меня хочет. Думали?

      – Думал.

      – И что надумали? Что я хочу уложить Вас в постель?

      – Если бы это было Вашей целью – уже давно попытались бы. Хотя, может быть, Вы любите помедленнее. Сам процесс передвижения в спальню. Хочу Вам напомнить, что у меня Белка.

      – Я помню, Миша. Обещаю, что не буду «тащить» Вас в постель.

      – Тогда что? Я не верю, что мы здесь для простого чаепития.

      – Вы проницательны. Хотя с Вами интересно и просто поговорить.

      – А что входит в «не просто»?

      – Вот знаете, французы – известные гурманы. Я как-то видела гастрономическую передачу, так там был салат – из анютиных глазок.

      – И где же… глазки?

      – Я хочу, чтобы Вы на меня посмотрели. Согласны? Хотите?

      – Да я и так… уже…

      – Нет. Не так, – Анна Сергеевна взяла в руки пульт, переключила телевизор на медиаплеер, поискала нужный файл, нажала «плей», – я подержу Вас за запястье, хорошо, Миша?

      – Хо… ро…

      На LCD-экране телевизора возникло дергающееся изображение – камеру навели на двуспальную кровать и закрепили на штативе. В центре кровати лежала женщина, одетая в черные чулки и красные туфли, на глазах у нее была черная бархатная повязка, больше ничего не было. Руки ее были подняты и заложены за голову, груди смотрели в потолок, колени согнуты и сдвинуты, она ими неспешно двигала в ритме старинных часов. Михаил быстро повернулся налево – Анна Сергеевна смотрела прямо