Хасидская мудрость. Виктор Лавский

об ожидании говорил так:

      – Представьте себе дворец с бесконечным числом дверей. Перед каждой гость обнаруживает сокровище. Обрадованный находкой, он не чувствует необходимости идти дальше. А в конце коридора царь ожидает своих подданных, которые думают не о сокровище, а о нем. /65,31/

      ***

      Однажды Баал Шем Тов и его друзья пытались выполнить заповедь выкупа пленных. В холодную зимнюю ночь они проезжали мимо деревенского трактира. Они зашли, и еврей-хозяин обрадовался, увидев Бешта и его друзей. Накормил их вкусным обедом, уложил спать, а утром дал деньги на выкуп бедных евреев. Бешт поблагодарил хозяина за гостеприимность и за щедрое пожертвование и спросил, есть ли у того просьба к нему. Ответил трактирщик: – Слава Богу у меня все есть. Я хорошо зарабатываю и мои домашние, слава Богу, здоровы.

      Сказал ему Бешт:

      – Если у уважаемого господина нет просьбы, то у меня есть просьба. – Я готов служить святому человеку, Баал Шем Тову. Сказал Бешт:

      – У меня есть просьба к уважаемому господину: дать лист бумаги, перо и чернило.

      Трактирщик принес, и Бешт велел рабби Цви, писцу, составить от его имени письмо, адресованное руководителям общины г. Броды, а на конверте он перечислил их имена. Прощаясь с хозяином, Баал Шем Тов передал ему письмо и наказал ему при случае, когда тот будет в Бродах, передать адресатам лично, а не посылать с посыльным или почтой. При этом добавил, что письмо не срочное.

      Трактирщик положил письмо в карман и пошел в конюшню выводить лошадей Баал Шем Това. Когда он нагнулся, чтобы поднять упряжь, письмо выскочило из его кармана и упало в ящик с сеном. И он напрочь забыл о нем.

      Сказал один мудрец, что мир – колесо судьбы. Прошло около пятнадцати лет, и судьба повернулась иной стороной к трактирщику: потерял он вдруг все, что имел, и не мог уплатить свой долг помещику, а тот еще поднял арендную плату за трактир. Продал еврей все, что у него было, и заплатил долги. Но он и его семья вынуждены были оставить насиженное место, которое много лет приносило им хороший доход. В тоске он слонялся из угла в угол, прощаясь со своим трактиром. Зайдя в конюшню, он вдруг вспомнил о письме, которое передал ему Баал Шем Тов. Он стал искать его, и нашел в ящике с сеном.

      Тогда он заплакал от стыда и огорчения: ведь он должен был беречь это письмо как зеницу ока, потому что в этом письме, которое он должен был лично вручит руководителям бродской общины, должно быть, содержалась важная информация. Угрызения совести не оставляли его. Он подумал, что, быть может, стал нищим в наказание за то, что не выполнил просьбу Баал Шем Това. Если бы только он смог увидеть Баал Шем Това, он бы умолил его дать ему возможность исправить свой грех! Но святой Баал Шем Тов был уже в Мире Истины. И кто знает, – стучалось в его сердце, – живы ли еще руководители общины. Если и они умерли, тогда уже ничего не исправишь…

      Трактирщик был уже нищим: не было у него ни лошадей, ни денег. Решил он пойти в Броды пешком.

      Много дней он шел. Пришел в Броды голодным и усталым. Он никого не знал в городе, поэтому, как водится у евреев, вошел