Русские бабы. Елена Крюкова

очнувшись от испуга,

      от сна, в котором Он – не Он…

      Оглянется вдруг на округу —

      окраина, чужой район.

      С какого-то такого чёрта

      хандра потянет в ближний храм.

      А там тоскливей отчего-то.

      Как будто Бога нету там.

      Метнётся слепо к горизонту —

      меж общежитий, гаражей,

      где улица за поворотом,

      когда-то Он бежал по ней,

      в заросший сад, не узнавая,

      тогда ещё открыт всему…

      И удивится, что живая

      трава так ластится к нему.

      Мелькнёт лицо в облезлой раме,

      согбенный материнский лик.

      И книга слабыми губами,

      воскресшими, зашевелит.

      От Покрова и до Казанской

      Есть дни в обычном мире бренном,

      Когда возвышен человек.

      Грачи летят осенним небом

      И от лесов исходит свет,

      Преображая счастьем лица.

      Стожаром клёнов выси жжёт.

      Тогда, по палой охре листьев,

      В мир Богородица идёт.

      От Покрова и до Казанской,

      В патриархальном октябре,

      Господь смиренно наказал Ей

      Ходить меж нами по земле.

      Как бы меж Раем и меж Адом,

      Где суета и лет просчёт,

      Над Гефсиманским скорбным садом

      Эдем возвышенный встаёт.

      Обнажены его оливы,

      И видно светлые следы.

      В людских садах роняют сливы

      Свои последние плоды.

      Весь мир открыт, полуразрушен.

      Над кровлей тленные леса.

      Но наполняет осень души

      Наивной верой в чудеса.

      И ты, мой друг спешащий, входишь

      В аллеи ясный коридор,

      Где осень, будто на исходе,

      Но кружевной плывёт подзор.

      Так, что, блаженствуя, болея,

      Душа не просит ни гроша —

      Глядит, как тюль метёт аллеи,

      Немарким золотом шурша.

      И разговор о том в народе,

      При доле скудной и простой,

      Как эта Женщина проходит

      Сквозь мир предзимний и большой.

      Что каждый здесь уже не прежний,

      Приняв причастие Её —

      Святую радость и надежду,

      Что осветили бытиё.

      Что очень скоро несказанно

      Застелют льнами неба дно.

      От Покрова и до Казанской

      Всё светлой радостью полно.

      «В каком столетье, на каком году…»

      В каком столетье, на каком году

      мне сделаться смирней и осторожней?..

      Однажды я нечаянно уйду,

      как в магазин за хлебом,

      в Царство Божье.

      Так завершится волокита дней…

      Но – не спешите – не уйти от чуда —

      я улыбнусь вам молча ниоткуда

      таинственней Джоконды и мудрей.

      «Три ангела о чём ведут беседу?..»

      Три ангела о чём ведут беседу?

      И копьями зачем вооружились?

      Деяние ль жестокое узрели?

      Пред чудом ли наивно