Зимопись. Путь домой. Буки. Петр Ингвин

мир от края до края. Конечно, удержать большие территории не удастся, но захватить и разграбить – легко. Под угрозой новых набегов можно принудить в выплате дани. Вдруг у царицы на уме именно это? Ведь что-то там, у нее на уме, неведомое для всех, было. Я уверен, что всех нас впереди ждет сюрприз. Уверен просто потому, что такие люди, как царица, всегда ведут двойную игру, даже когда этого не требуется. Они боятся, что прямой план встретит явное или скрытое сопротивление, а когда цель неизвестна, то подчиненные, как винтики в механизме, четко выполняют свою часть плана, встроенного во второй план, думая, что делают что-то другое.

      Меня нервировало еще кое-что. Что-то смутное, не поддававшееся определению. Это были не проблемы пересечения реки огромным воинством (царица наверняка уже что-то предприняла по этому поводу) или восприятие жителями противоположного берега нашей ночной экспедиции как налета – фактически, объявления и развязывания войны. Нет. Я не понимал мотивов. Заявленное мне «Узнать, кто такие крестоносцы, и, если получится, заключить с ними соглашение о ненападении» решается другими способами – шпионажем и отправкой посольства. Вооруженное вторжение никак не выглядело желанием договориться. Разве только с позиции силы. Но тогда зачем все эти сказки про неуязвимых бессмертных демонов, которых даже огонь не берет? Если ни меч, ни огонь с ними не справятся, то количество собранных солдат на результат не повлияет.

      К тому же, уведя с собой такую армию, царица обескровит страну башен. Что делать Томе, если враг нанесет ответный или одновременный удар? Двадцать четыре цариссы с мужьями и войниками, святые сестры, ополчение и оставшиеся царберы – этого достаточно, чтобы противостоять парочке объединившихся заречных княжеств, но даже кольчуги и стальные мечи сестричества не спасут от единственного неубиваемого демона.

      Кстати, улыбнуло: демоны-крестоносцы. В моем мире саму идею засмеяли бы. Демоны, как принято в кино и литературе, должны бояться креста. Их символ – пятиконечная звезда. Читатель и зритель привык к этому, как к запаху попкорна в кинозале. При этом никто не задумывается, что на крыльях бомбовозов и боевых ракет трех способных уничтожить Землю ядерных держав мира нарисованы именно пятиконечные звезды. Население каждой из них почитает свою страну за империю добра, а противника (то есть, экономического конкурента, выдаваемого за идейного, поскольку может уничтожить и выбросить на свалку истории) – за олицетворение зла.

      Не в символах дело. Например, трем шестеркам можно приписать самый что ни на есть сатанинский смысл, но даже в Священном Писании есть страница номер шестьсот шестьдесят шесть, и никому в голову не придет считать написанное там происками лукавого. Дело в наших мозгах. Это мы придаем знакам смысл. А крест, кстати, тысячелетиями во множестве культур считался солнечным символом.

      И снова кто-то возмутится: не могут, мол, демоны быть олицетворением света.

      По-моему – могут. Потому что мы не знаем,