Без воды. Теа Обрехт

к земле своей нелепой шляпой и ковровым саквояжем и ставшая похожей на гнома, Джози Кинкейд возникла у них в прихожей, точно видение из какого-то печального сна. На ее добродетельном веснушчатом личике было немного странное выражение, одновременно и встревоженное, и удовлетворенное.

      От одного этого душу Норы охватил необъяснимый ужас. Но, поскольку она молчала, Эммет решил, что это молчание – уже знак согласия, и привел еще один аргумент:

      – По крайней мере, мы избавим ее от публичного дома. Ведь она, несомненно, именно туда и угодила бы, если бы добралась до Сан-Франциско.

      – Ты всегда питал слабость к пропащим, – только и сказала Нора.

      Дурные свойства Джози проявились почти сразу. Хоть она и провела полгода у Ленор в Вайоминге, оказалась весьма мало приспособлена к тяжелой деревенской жизни. У нее был невероятно чуткий сон, ела она очень мало и весьма часто падала в обмороки. Даже самые обычные орудия труда, используемые на ферме, ставили ее в тупик. Она, например, вполне могла попытаться забить гвоздь не тупым, а острым концом молотка. Кроме того, в ней сидело упрямое сопротивление всяческому убийству; даже угодивших в мышеловку мышей она относила вечером в поле и выпускала, в чем ей помогал Долан, который с самого начала положил на нее глаз, решив, что это любовь, предопределенная свыше, и вскоре стал не только самым знающим мышеловом, но и доброжелательным освободителем плененных мышей. А неколебимая уверенность Джози в том, что птицы обладают способностями оракулов, моментально расположила к ней Тоби, который стал ходить за ней по пятам и воспринимал ее как волшебную фею, сошедшую со страниц книги сказок. В голове у Джози кипела путаница всевозможных знаний – рецепты целебных отваров и настоек, восточная магия, оккультизм, нелепые легенды, выдаваемые за факты естественных наук (особенно это касалось детальных описаний чудовищных ящеров, появившихся на свет божий благодаря иллюстраторам фантастических книг Коупу и Маршу), – и все эти знания она вываливала любому слушателю, делая хозяйственные поездки в Амарго поистине невыносимыми.

      Однако девушка оказалась не такой уж и бесполезной. Во-первых, она беседовала с бабушкой. Но не так, как обычно разговаривают с инвалидом – то есть, как за свою уже довольно-таки долгую жизнь успела убедиться Нора, примерно как с собакой, – нет, она именно вела со старой женщиной долгие беседы, используя соответствующий синтаксис и паузы, позволявшие бабушке обдумать некий ответ. Осторожно заглянув за угол, можно было частенько обнаружить на кухне Джози и бабушку, которые, точно два сфинкса, внимательно смотрели друг другу в глаза и явно вели некую бессловесную беседу, после которой Джози могла, например, сообщить: «Миссис Харриет сказала, что ей не нравится, как в этом году огород выглядит. Она говорит, в этом мире выпадает слишком мало дождей, чтоб капуста выжить смогла». И сколько бы Нора ни раздражалась, она не могла отрицать того, что старая дама в своем инвалидном кресле стала выглядеть более живой.