Разговор за рюмкой чая. Прививка от любви. Валерий Столыпин

по-отечески строго, с остальными – рубаха-парень.

      Короче, работа – не бей лежачего.

      Иногда, правда, накосячим чего либо, и понеслось…

      Вот и сегодня.

      По цепочке: от менеджера, небрежно принявшего заказ, и бухгалтера, выписавшего накладную с ошибками, до невнимательного кладовщика и рабочего, перепутавшего полеты с товаром, до меня, не успевшего или не захотевшего проверить, отличились все.

      Клиент, оплативший европейскую керамическую плитку на два с лишним лимона, обратился с рекламацией, объясняя учредителям непечатными словами, что им пипец.

      Так-то..

      Еду разруливать.

      Я ведь в нашей кампании за няньку, терапевта и психолога.

      На такие переговоры обычно езжу с одним и тем же водителем – Виктором Степановичем Черномырдиным, полным тёзкой незабвенного политика, наговорившего невзначай афоризмов на большую книгу.

      – Курс у нас один – правильный, вещал этот забавный дядька.

      Или вот это: секс – это тоже форма движения.

      Степаныч тоже был юморист ещё тот. А ещё…

      Действует он на меня как экстрасенс и гипнолог.

      Характер у Степаныча мировой: водила, а ума палата. Чего угодно по косточкам разберёт,  диагноз поставит и совет даст.

      Клиента я уболтал, хоть и с трудом.

      Долго мы с ним шары катали, но аккорд был мелодичный: спели под гитару “в лунном сиянии”, уговорили бутылку марочного дагестанского коньяка с лимоном и сёмужкой. Он меня на рыбалку пригласил, намекнул, что подругу подгонит не хуже своей секретарши.

      А та…

      У меня…  челюсть отвалилась и слюна капала.

      Но я не о том, о Степаныче.

      – Начальник, –  говорит он, друг ты мне или не друг?

      – Ато, –  отвечаю, – для тебя, Степаныч, хоть звезду с неба, хоть пи…

      Пошутил, короче.

      – У меня тут, извини, конечно, тёща любимая, Алевтина Кондратьевна. Не могу мимо проехать, сам понимаешь. Я ведь как есть дамский угодник, тебе ли не знать.

      – Уговорил, –  говорю, подожду, сколько нужно, только я несколько экземпляров экспонатов под названием тёща уже знаю…

      – То вторая. По счёту. Самая любимая, но ты со мной должен зайти. Алечка гостей любит. Доставим женщине радость.

      Набрал Степаныч гостинцев. Три сумки.

      Мясные и рыбные деликатесы, килограмма два мороженого, торт, шампанское, коньяк и так, по мелочи.

      Как на свадьбу.

      Дверь в квартиру в обшарпанной пятиэтажке открыл своим ключом.

      – Кондратьевна глуховатая и ходит с трудом, но, тёща мировая. Сам увидишь.

      К комнате  с наглухо зашторенными окнами сидела сухонькая старушка с огромными очками на носу.

      – Анюта, ты пришла, – скрипучим голосом спросила бабуля.

      – Нет, Кондратьевна, это Степаныч, серый волк, зять твой любимый.

      – Ой, солнце моё, а меня и угостить тебя нечем.

      – Всё с собой, мамулечка, всё с собой. Анька-то часто приходит?

      – Куды