Маяк. Иван Андреевич Банников

большому барабану, кричал и выл. Он зачитывал страшные проклятые заклинания на неизвестном языке и постоянно окуривал всю комнату странным дымом, от которого у гостей першило в горле и разъедало глаза.

      Всё резко закончилось, когда окаянный слуга оставил в покое измученного больного и застыл на месте. Шаман тут же прекратил свои ужимки и заклинания. Он быстро прошёл за тяжёлый полог из оленьих шкур, за ним же поторопился и слуга, гремя толстыми ногами.

      – Не двигаться и ничего не делать, а то духи без моего присмотра сожрут вас! – прикрикнул шаман из-за занавеси.

      Старуха и дед молча переглядывались и внимательно прислушивались к тихому шелесту и сопению духов, которые клубились в тёмных углах и, несомненно, следили за посетителями, чтобы те не нарушили приказ хозяина колдовского жилища. Парень же просто трясся от холода и страха и всей душой хотел оказаться как можно дальше от этого страшного места и от неожиданно тёплых и мягких рук слуги колдуна, которые где только на его теле не побывали. И даже внутри.

      Спустя минуту духи в углах комнаты тревожно и возбуждённо зашелестели и заклацали, полог распахнулся и шаман, тяжело шагая, вступил в комнату.

      – Руки мыть надо, когда жрёте! – заорал он на всю избушку. – И не жрать сырое мясо! Варить надо! Жарить! Не жрать сырое! Червяки у тебя в животе! Куча мерзких червяков! Жрут они тебя заживо изнутри!

      Старуха на лавке заохала и запричитала, прижав ладони к щекам, дед же смотрел на парня испуганными глазами и молчал.

      – Что ты причитаешь, дура?! – проорал шаман, приближаясь к лавке. – Ты же его этими червями и накормила. Варить надо мясо и рыбу! Жарить! Подохнет теперь парниша, недолго ему осталось!

      – Пожалей, батюшка! – завизжала старуха. – Помоги! Не останемся в долгу! Спаси внучка! Перед богами молиться за тебя будем!

      – Тихо! – приказал ей шаман. Он злился и стремился как можно скорее отделаться от посетителей.

      – Дед, – обратился он к главе семьи. – Есть одно средство от плотоядных червей, пожирающих его кишки. Но оно страшное. Оно бесовское. Я ведь грех на душу возьму за твоего внука. Мне хорошая расплата нужна.

      – Уток мы выращиваем, – мрачно буркнул старик. – Сколько?

      – Пять сразу принесёшь, и ещё пять до осени. Живых только! Сам забью и разделаю, а то будете своими грязными руками в них ковыряться.

      – Сделаю, – кивнул старик. – Дюже много это, но сделаю.

      – Тогда так. Как начну я чёрную ворожбу, придёт мне на помощь царица всех пауков, что на свете обитают. Подарит она свои волшебные яйца. Но вы должны молчать! Что бы ни случилось! Заткнуть свои пасти и молчать! Коли заговорите вы, то развеются мои чары, вырвется она на свободу и пожрёт и вас всех, и всю деревню вашу. И никто её не остановит, пока она брюхо своё безразмерное не забьёт человечиной. Молчать! Поняли?

      Дед с бабкой поспешно закивали головами, парень тоже пошевелил немытой головой, которая и без того тряслась от страха.

      – Слишком страшна она для ваших глаз,