Сердца не покоряют силой. Мария Берестова

и опустив руки, она нахмурилась:

      – Да, конечно.

      – Неудобно, наверно, – посочувствовал он.

      Она с удивлением разглядывала его лицо и не находила там никакой насмешки. Потом тихо ответила:

      – Я с детства привыкла.

      Он улыбнулся вполне дружелюбно, а потом подбодрил:

      – Ну, иди же, а то вода остынет. Я не кусаюсь, правда!

      Пришлось подходить – показывать страх принцессе точно не пристало!

      С ловкостью, говорящей о некоторой сноровке в этом вопросе – сёстрам он помогал мыть волосы в глубоком детстве, но навык никуда не делся, – он устроил её между кадок вполне удобно и принялся за дело.

      – Вода нормально? – первым делом уточнил он температуру.

      – Д-да, вполне, – прикрыла глаза не столько от воды, сколько от смущения Рэми.

      Ей совсем не нравилось, когда ей мыли голову слуги, поэтому вот уже много лет она предпочитала справляться с этим делом самостоятельно, без чужих рук, неприятных прикосновений и прочих сложностей подобного процесса. Перспективы доверять свою голову и волосы Эртану её не вдохновляли, и она невольно постоянно ожидала подвоха. В конце концов, не было бы ничего странного, если бы в отместку на все сказанные ею гадости он надумал отыграться на её волосах – всегда же можно списать на вполне естественную неловкость и неумение!

      К её недоумению, он действовал аккуратно и бережно. Его пальцы ловко распутывали пряди, не дёргая и не вырывая волос. Намыливал корни он мастерски, мягко массируя кожу и следя за тем, чтобы в глаза и в уши не попало.

      – Ты меня боишься, – вдруг удивлённо, но уверенно заметил он.

      Здесь опять сыграла роль его наблюдательность. Рэми прекрасно владела собой, не вздрагивала и не хмурилась, но каждый раз, когда он прикасался к ней, у неё слегка дёргалась мышца на лбу – почти незаметно, словно она хотела было свести брови, но передумывала.

      – Вовсе нет, – напряжённо возразила Рэми.

      Ей не пришла в голову мысль о том, что он, смывая волосы, придерживает сейчас её голову за основание затылка, а в этом месте прекрасно чувствуется, как резко подскочил у неё пульс.

      – Интересно, – пробормотал Эртан, занятый смыванием, – что же такое ужасное случится, если ты признаешься, что боишься? О! – «догадался» он. – Наверно, я злодейски рассмеюсь и признаюсь, что ты угадала, и я планирую принести тебя в жертву тёмным языческим богам!

      Это прозвучало так комично, – потому что он мастерски смешал в голосе злодейский пафос с тоном насмешки над самим собой, – что у неё невольно вырвался смешок.

      – Но если серьёзно, – он деловито развёл в бадейке отвар крапивы, чтобы ополоснуть вымытые волосы, – что во мне настолько страшного?

      Она ожидаемо не ответила, и даже глаз не открыла. Вздохнув, он принялся погружать её волосы в отвар, комментируя:

      – Девчонки говорят, им можно просто смыть, но мне всегда казалось, что эффективнее подержать в нём волосы немного.

      – В чём? – Рэми аж глаза распахнула, испугавшись перспектив погружения