Моя строптивая леди. Джо Беверли

нужно стать самим собой. Форма у меня в саквояже.

      Решение было столь блестящим, что сестры утратили дар речи.

      – Вам, дорогая Верити, нужно часок поспать. Раз уж мы не станем всеми силами рваться в Безинсток, время на отдых найдется.

      Она кивнула, слабо улыбнулась и снова скрылась в другой комнате.

      Собственно говоря, это был предлог для того, чтобы остаться наедине с Чарлз, и вот теперь Син перевел взгляд на нее. Благородные побуждения боролись в нем с низменными. Ничто так не сближает людей, как физическая любовь. Тем не менее объект его вожделения – дочь одного из самых могущественных людей в государстве. Впрочем, чего ради тогда она живет в нищете, на задворках отцовского поместья?

      Надеясь, что вино развяжет Чарлз язык, Син подвинул к ней стакан.

      – Чем займемся? Рассказами из прошлого? Какого рода мемуары предпочитаете – о сражениях или о борделях?

      – Я не смогу ответить вам тем же.

      – Тогда как насчет карт?

      – Разве что «по маленькой».

      – Охотно. Если я играю, то только так.

      – Азартный игрок предпочитает высокие ставки.

      – Такого рода азарт не по мне: в равной мере не люблю обирать и быть обобранным.

      – Поговорим об армии, – сказала Чарлз, отпивая из своего стакана. – Где вы воевали?

      – В числе прочего в Америке. Помните так называемую франко-индейскую войну?

      – Не случалось ли вам встречать генерала Вульфа? – оживилась девушка.

      – Это был блестящий стратег, но суровый командир.

      – А в Квебеке вы бывали?

      – И там, и в Луисбурге. Надо сказать, это худшее в мире захолустье. Уверен, что французы с радостью от него избавились.

      – Где было хуже, под Квебеком или под Луисбургом?

      – Мы победили и там, и там – а это главное.

      – Но какой ценой!

      – «Кровью окрашена тога у бога войны», – процитировал Син. – Марлоу.

      – Вам по душе быть солдатом, – с удивлением констатировала Чарлз.

      – Иначе зачем бы я пошел в армию? – Син взболтал вино в стакане. – Мой юный друг, вы скорее возмужаете, если последуете моему примеру.

      Внезапно Честити оценила всю странность того, что переодетая леди беседует с переодетым молодым человеком, при этом опоражняя стакан за стаканом. Еще минуту назад, однако, это казалось совершенно естественным. Син Маллорен обладал редким даром сбивать ее с толку.

      – Армия не для меня, – сказала она. – Я не способен проливать кровь.

      – Чтобы понять, на что мы способны, нужно оказаться в безвыходном положении.

      – Трудно представить вас в деле.

      – А зачем представлять? – Син глянул из-под своих немыслимых ресниц. – Испытайте меня.

      Судя по взгляду, вино уже оказывало свое действие. Честити вспомнился утренний эпизод, и она задалась вопросом, можно ли принять всерьез заверения Сина, что он предпочитает женщин. Что, если он осмелится… и что, если она позволит?

      – Я поброжу здесь, осмотрюсь!

      Чарлз