Русский характер. Татьяна Хамаганова

ничего не понимал, из-за чего сыр-бор разгорелся по-новому. «Клиника», – качал головой сосед в таких случаях.

      – Рассказывай! – приказала жена тоном, не терпящим возражения.

      – А чё рассказывать-то? – снимая через голову свитер, пробурчал Михаил. Три дня поспал, два дня в бильярд поиграл, еще два дня опять поспал. Дальше чем заниматься, не придумал, потому решил домой утопать.

      – Дурень и есть дурень! Отдыхать надо, лечиться! Я тебя для чего отправила? Чтоб ты коленки подлечил, суставы.

      – Дык я и пытался!

      – Вылечил?

      – А хрен его знает!

      – Чего так?

      – Ты думаешь, что там прямо-таки большой курорт? Как бы не так! Стоит пяток деревянных домов, посередине – столовая, рядом – домик с ваннами, а грязи – в естественном водоеме, и командует всем этим дохтор с фельдшерским образованием. Правда, природа вокруг бравая, ничего не скажешь, горы со скалами, тайга, красотень, в общем!

      – Ну?!

      – Ну и все.

      – Коленки, говорю, вылечил?

      – Посуди сама. Фельдшер этот, Иван Матвеич, поначалу прописал грязи. Я старательно выполняю его назначение. Сижу в этой грязи кажное утро. На шестой день, проходя мимо, спрашивает меня: мол, сколько ванн принял? Я говорю, вы ж грязи прописали. Он говорит: ничего подобного, с твоим диагнозом надо ванны принимать. Японский городовой! Разволновался я, а он: ладно, мол, успокойся, ничего страшного, пускай тело заранее к земле привыкает. Так и сказал. Юморить-то можно над всеми, но не над здоровьем же, елки-моталки!

      – Чего это по-черному доктор шуткует над больным-то? – хихикнула Женя, не удержавшись.

      – Я, конечно, расстроился шибко. Плюнул на всю ихнюю санаторию да и подался домой.

      – Деньги на ветер бросил! Какие мы нежные, подшутили над нами, а мы все бросили и к мамкиному подолу, слезки утирать! И что за наказание мне: с двумя обалдуями великовозрастными всю жизнь мучиться!

      – Я-то здесь при чем? – пробурчал Лёнька и от греха подальше удалился на улицу.

      Михаил не спеша стал умываться. Его одолевали совсем другие мысли. Он, не привыкший отдыхать, шибко соскучился по незатейливой деревенской жизни, по женке, по сыну. Дома завсегда хорошо…

      Жена ворчливо собрала на стол.

      – Садись, лопай! Должен был еще пять дней на готовых харчах погужеваться, теперь ни харчей, ни денег! – не успокаивалась Женя.

      Михаил сел к столу и с удовольствием налег на хлеб с салом, заедая соленым огурцом. Аппетитно жуя, полез в карман и выложил на стол энную сумму.

      – Что это? – насторожилась жена.

      – Остатки денег, – ответил тот.

      – Вернули, что ли?

      – Скоко дней жил, за столько и заплатил, – прошамкал с набитым ртом муж.

      – Издеваешься, да?! – взвилась Женя.

      – То есть? – не понял Миха.

      – Я тут битый час нервы себе треплю, а ты молчишь! Зарплату никто не платит, прошли те времена! Приходится за каждую копейку хвататься!

      – Опять беда неловка. И так плохо, и этак нехорошо. Не угодишь