Русский характер. Татьяна Хамаганова

что все могет быть тута, гляди в оба, – размышлял неторопно старик. – Как-то чудно обзывают таких девок-то, – хмыкнул про себя. – Вспомнил, путана, что ли? Это с какого слова переиначили? Путная, чё ли? С чего она путная, ежели с мужиками без разбору путаетси? А можа, от слова «путается» и получилася «путана»? Сама путается и мужиков путаеть, с путя праведного сбиваеть. У кобелей этих и так в башке путаница, от их изобилия. Вон по телевизору гляди – не хочу. Пустят их по одной половице друг за дружкой, мол, зырьте на нас да и соблазняйтеся. А на чё смотреть-то? Ни сисек, ни попок, ничего другого. Путная баба должна быть округлой формы, мягкая, как сдобная булочка. Я-то в молодости знал в них толк», – мысли, обгоняя, перескакивая и путаясь, вертелись в голове у деда Максима, пока он латал носки.

      Тяжело стало одному огород содержать и за скотиной ходить. Баба нужна в доме. Его супружница, царствие ей небесное, редкой души была женщина, такую уже и не сыщешь. Да уж, теперича не до хорошего. Лишь бы не злая была, нешто придется на калитке фанерку вешать: «Во дворе, мол, злая баба». Срамно! Думы старика прервал зычный голос соседки Дарьи:

      – Максим, ты дома али подох уже?

      – Живее всех живых! Чего тебе? – высунулся старик в открытое окошко.

      – Пошто тихо сидишь? С утра тебя не видать. Не толкешься во дворе-то?

      – Потолкалси ужо, пока ты дрыхала дома.

      – Я с шести утра на ногах! Напраслину не возводи!

      – А я – с пяти утра. Чуешь разницу?

      – Старый уже, вот и сон тебя не береть.

      – Да ить с какого боку поглядать. Для девок, конешно, староват, а для старух, как ты, я ишо мужшина хошь куды!

      – Старый хрен ты, а не мужшина!

      – Э-э-э, не скажи! Жениться вот надумал. Хватит в женихах-то ходить. Дарья, пойдешь за меня замуж? Несмотря на твою агрессию, заявление тебе делаю фициальное. Кавалер я ишо тот! За бока пощипать завсегда могу.

      – Ухажер нашелся! Бока от живота отличишь ли? Глаза есть, а гляди-то уже нету. Но предложение, конечно, лестное делаешь, надо подумать.

      – Долго не думай, другие подберуть.

      – Жених ты богатый. Вон девять кур да два поросенка по двору бегають. Одно не уразумею: куда Гриньку-то свово дену?

      – А мы его к Нюрке Гороховской толкнем. Баба пожизненно одна кукуеть.

      – А чего сам к ей не приткнесси?

      – На хрена она мне сдалася? Мы с Нюркой одного дня не уживемси. Покалечим, прости, Господи, друг друга – и проект мой насмарку.

      – Ох какой ты! Себя-то жалешь, а Гриньку мово не жалко?

      – Дык он у тебя молчун, как поломатый трактор. С любой сладит!

      – Сам-то чего ко мне приладиться хочешь?

      – Ты баба веселая, с юморком. Хозяйство содержишь справно, себя блюдешь. Пожизненно соседствуем, не видал, чтоб на свово мужика орала, чего про других не скажешь. Очень ценное явление.

      – Максима, неужто и всерьез надумал жениться?

      – Надоело одному. Иной раз не с кем словом перекинуться.

      – Я ж тебе про то давно говорела. Легко ли