Русский характер. Татьяна Хамаганова

ездили, грамоты брали охапками.

      – А какие бравые сарахваны да кички надевали! Куколками гляделися со сцены. Теперя все по сундукам рассовали да и успокоилися, одна забота: с молью проклятущей воевать, – подхватила Павла. – А какие бусы янтарные носили, в пять-шесть ниток!

      – А как назывался ваш ансамбль? – заинтересовался Анатолий.

      – То ли «Подснежник», то ли «Шиповник», вот ужо запамятовала, – посмотрела Полина на Павлу, – помоги-ка.

      – Сама ты шиповник, – торкнула локтем в бок Павла, – «Багульник» мы называлися! Слышь, гармонист, чё здеся творитси весной-то! Леса наши так и полыхають цветом багульника, красота! Прям будто пожар какой лиловый начался, а черемуха зацветет, так будто белой пеной все в округе забрызгали!

      – Да, места ваши чудесные, я любовался, когда ехал сюда. Река очень красивая, с зелеными островами.

      – Бравее наших мест нигде не найдешь, милок! – гордо заявила Полина. – А на тех островах тоже цветет черемуха, вот и посуди, когда в мае начинают кустарники цвести, ты такого еще не видал нигде.

      – Обязательно приеду посмотреть. А народу в ансамбле много было? – спросил Анатолий.

      – Человек двадцать пять, однако, було, и не ансамбль называлися, а хор, семейский народный хор, – подхватила Христя, – ишо где-то там слово «фонклёрный» вставлялося.

      – А мужчин-то в хоре было?

      – А кто пить будет? – хмыкнула бабка Павла. – Одни бабы и толкалися, гармонистов Лёньку с Петром не считаю. Они и так при хоре полагаютси.

      – Не всегда без мужиков-то обходилися, – перебила ее Полина, – Лёха Фёдоров ходил, Варфоломей пел, бравый голос у него, и энтот, как его, Николай Ильич, маленько походил.

      – Старика Прохора забыли, он-то как раз до конца развала хора ковылял с нами, – засмеялась Павла, – а вот Христинина Афоньку никак не смогли зазвать. Ни в какую не пошел, хотя играл на гармонике не хужей Заволокиных.

      – А ты кто такой будешь, паря? – запоздало поинтересовалась Полина, обращаясь к Анатолию.

      – Родня моя, племяш, – шустро ответила за него Христя, – Толиком кличут, в гости приехал из городу, с женой у него там нелады.

      – А чего ж ни разу не приезжал-то к тябе? Ужо скоко лет живем бок о бок, ни разу не видали яго? – удивилась Полина.

      – Где б ты увидала-то? – серьезно возразила Христя. – Ты ж удостоверилася, какой он музыкант хороший, вот и ездил везде нарасхват по концертам, времени-то у него никакого, чтоб по гостям-то шастать, уж я зазывала его к нам.

      Анатолий Афанасьевич, смекнув, что Христинья Ивановна не хочет трепать имя покойного мужа, быстро согласился с ней:

      – И Афанасий Анатольевич приглашал, но я такой занятый человек, дома даже жена ругается каждый день почти… Дело до развода доходит.

      – Девки, раз пошла такая пьянка, давайте чаю попьем и гостя за труды угостим чем Бог послал, – поменяла тему Христя.

      – Одним чаем, однако ж, не обойдесси, Христинушка, гость-то у тебя знатный, не кажный день гармонисты пороги обивають, – громко заявила Полина.

      Христя ушла на кухоньку суетиться в знак абсолютного согласия. Потом они долго сидели за