Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 1. Жорж Тушар-Лафосс

Вам нужна нота шведского канцлера, который обещает вам союз, чтобы устрашить Австрию.

      Совсем нет.

      – Не перехвачено ли письмо его католического величества к нидерландскому инфанту, устраняющее разрыв между Испанией и Францией, и которое ваша эминенция находит полезным употребить против Мадридского двора.

      – Тоже нет.

      – Значит дело идет о депеше Боккингэма к герцогу Рогану, схваченной у английского эмиссара у ворот Ла-Рошели.

      – Ничего из всего этого, но виселицу и сажень веревки для вас, кавалер Ландри, если вы будете разбалтывать тайны моей политики.

      – Господину кардиналу известно, что моя скромность…

      – Хорошо оплачивается и что одно слово измены будет последним, какое выйдет из ваших уст.

      – Наконец кем же я буду сегодняшнее утро – испанцем, шведом, англичанином или голландцем?

      – Нет, Лапдри, вы будете первым министром Франции, но только с конца своих пальцев.

      – Тогда ответственность…

      – Обыкновенная: присудить к повешению, если откроется обман.

      – Но в этом случае ваша эминенция…

      – Моя эминенция спасет вас от казни, только…

      – Что, монсеньёр?

      – Если только палач, не предупредит меня, и я по закону не буду сметь наказать его за столь справедливую поспешность.

      – И за это, господин кардинал…

      – За это, кавалер Ландри, будет справедливо вручить вам тысячу пистолей, которые я и прикажу вам выдать, выезжая из дому.

      – Я готов, монсеньёр. К кому пишет ваша эминенция?

      – Посмотрим прежде, как я пишу вашей рукой?

      Ландри написал несколько строк, превосходно подражая почерку министра,

      – Очень хорошо; только эксперты могут узнать подлог, а в мои виды входит, чтобы была, если нужно, экспертиза.

      – Для чего это, монсеньер?

      – Видите ли, сегодня более чем когда-нибудь мне может понадобиться, чтобы вы заслужили виселицу.

      – Ваша эминенция, это уж слишком, позвольте мне удалиться…

      – Конечно в Шарантон, куда я вас велю отвезти, если вы еще будете рассуждать. Соблюдайте лучше ваши интересы, кавалер Ландри; я вам даю полторы тысячи пистолей вместо тысячи.

      Официальный подделыватель более не возражал; Ришельё подвинул к нему лист почтовой бумаги и начал диктовать, ходя большими шагами по комнате.

      «Государыня!» «Я слишком высокого мнения об уме вашего величества, чтобы объяснять то, что вы сами поняли, указывая что было серьезного в безумном давнишнем маскараде. Чувства, открытые мной вашему величеству, не входили в то, что вам было благоугодно назвать моею ролью; они теперь и будут вечно запечатлены в глубине моего сердца. Удостойте их только ваше величество выслушать милостиво, примите доказательство, и все вокруг вас изменится в минуту: ваша красота, столь печально заброшенная, ваши прекрасные качества так мало оцененные, примут в глазах короля подобающую им прелесть. Власть и всевозможные удовольствия