Ностальгия по Северам. Анатолий Стожаров

тогда, по крайней мере, давал свободу. Не нравится слушать лектора – иди в библиотеку, штудируй риманову геометрию в общаге. На экзамене поговорим.

      А какие были лекции! Математический анализ читал Валентин Иванович Шуликовский, с мехмата, кстати. Так он исписывал громадную доску формулами, долго размышлял, потом переходил на стену аудитории и писал мелом всё более сложные конструкции, упирался в угол и растерянно говорил: «Ну как-то так.»

      Нас завораживала красота процесса.

      Хотя в общаге был паренек не от мира сего, Лёва Михельсон, так он мог сказать небрежно: «Вот, за выходные Фихтенгольца перечитал!»

      Это знаменитый учебник по матанализу объемом страниц шестьсот! Перечитал он.

      Сушеный Геракл

      Через 40 лет, 2006 год

      А на экзамене Раис Аитов брал уже третий билет, и сердобольный Шуликовский ласково говорил:

      – Аитов! Ну ведь ты ж ничего не знаешь! Ничего!!!

      – Задайте дополнительный вопрос, – упорствовал Раис.

      – Ну ладно. Чему равен интеграл от dx?

      В арифметике – это типа сколько будет дважды два.

      Раис глубоко задумался.

      – Или ноль, или единица!!!! – ревел взбешенный педагог. – Ты хоть угадай!!!

      Не угадал Раис.

      На несколько лет позже механико-математический факультет КГУ закончили мои сестры Таня и Надя. Поехали по распределению в маленький городок Миасс на Урале в конструкторское бюро Макеева. Сейчас это ГРЦ – государственный ракетный центр.

      Живут они там всю жизнь, причем Таня работает до сих пор, рассчитывает орбиты. И это в оборонке! И ей уже за шестьдесят. Незаменимых специалистов выпускал в те годы мехмат КГУ.

      Однако продолжим. Летняя сессия на третьем курсе. Жара. Утомленный солнцем народ тащится на экзамен по научному коммунизму. Ну никак не монтируется предмет с окружающей действительностью.

      Принимает доцент Субботин. В аудиторию с треском влетает Машка Пушкарёва. Здоровенная девка, загорелая до черноты, в цветастом коротком платье.

      Ошеломленный преподаватель раскрывает поданную зачетку, еще раз всматривается в студентку, пишет в зачетку: «Удовлетворительно. Продолжайте отдыхать!»

      Студенчество взревело от восторга.

      Это университет.

      И, конечно, библиотека! Имени Ленина, ясное дело. В центре города, рядом с университетом, в каком-то крутом дореволюционном особняке. Громадный читальный зал со сказочными окнами-витражами. Китайские темы, прямо иллюстрации к хокку Басё. Это уже потом я зачитывался его стихами.

      Метровые гранитные подоконники, надо было успеть захватить место именно там. Путеводителем был «Мартин Иден» Джека Лондона. И я часами вгрызался в ритмические тексты философа Герберта Спенсера, пытался найти хоть что-нибудь английского поэта со сказочным именем Элджернон Чарлз Суинберн.

      Засыпал, в читалке это было нормой. И переходил к нашумевшему тогда роману Ивана Ефремова «Лезвие