Щепкин и дело о ботинках. Анне-Катрине Вестли

давно.

      – Пришли, – сказал папа с напускным безразличием, но было видно, что он ужасно волнуется: а вдруг маме не понравится?

      Мама долго разглядывала дом, потом повернулась к папе и сказала:

      – У этого дома вид нашего дома, – и улыбнулась.

      – Внутри он ещё лучше, – сказал папа. – Пойдёмте знакомиться.

      Своя комната

      Они ходили по дому и смотрели во все глаза. Везде стояли коробки. Где-то мебель расставили по местам, а где-то сгрудили в кучу. Гостиная имела странный вид, потому что в ней стоял стол, четыре табуретки и больше ничего.

      – Здесь можно будет много всего поставить и повесить, – сказала мама. – А стены покрашены очень красиво!

      Стены в начале лета красили папа с Филиппом, теперь оба гордо приосанились. Гостиная была в голубых тонах с белым бордюром.

      – Вот повесим занавески, станет ещё уютнее, – сказала мама и скрылась в кухне: пошла искать коробку с чашками.

      Папа с Филиппом распаковывали ящики, их не стоило отвлекать.

      – Жалко, дождь начинается, – сказала мама, – а то Малыш мог бы погулять, пока мы вещи разбираем.

      – А что ты в свою комнату не бежишь? – спросил Малыша папа. – По-моему, ты везунчик. Редко у кого в твоём возрасте бывает отдельная комната.

      Малыш вышел в коридор и взглянул на лестницу с красивыми коричневыми блестящими перилами. Он не удержался и несколько раз провёл по ним рукой.

      – Главная красота здесь – перила, – сказал Малыш.

      – Думаешь? – откликнулся Щепкин.

      – Я же вижу, – ответил Малыш и понёс Щепкина наверх.

      Второй рукой он вёл по перилам, поглаживая их украдкой, чтобы Щепкин не увидел.

      – Мы уже поднялись, отцепляйся от деревянной горки, – сказал Щепкин, едва они дошли до второго этажа.

      – Ага, – кивнул Малыш.

      В коридоре было довольно темно, и на всякий пожарный Малыш перешёл на шёпот. Нет, страшно тут не было, просто окошко, в которое падал свет, было небольшого размера, и всё выглядело мрачновато.

      – Эта комната мамы с папой, – шепнул Малыш Щепкину.

      Комната была большая, и в ней уже стояли две кровати и два ночных столика, только пока они расположились посреди комнаты, словно вышли прогуляться.

      – К Филиппу заглянем? – спросил Малыш.

      – Конечно! – ответил Щепкин тоже шёпотом. – Нам там самое место.

      – Это мы в старом доме так привыкли, потому что там у нас с Филиппом была одна комната на двоих, а здесь будут две разные, – объяснил ему Малыш и сразу расстроился, что теперь не будет как прежде.

      Он приоткрыл дверь и заглянул в комнату Филиппа. В ней стояла кровать брата, его письменный стол, а настольная лампа лежала на кровати, потому что её пока не собрали.

      – Твоей кровати тут нет, – шепнул Щепкин.

      – Нет, – сказал Малыш. – Пойдём, она в другой комнате.

      Родительская спальня была в середине этажа, комната Филиппа в одном углу, а Малыша – в противоположном, так что до неё надо было ещё дойти.

      Малыш открыл дверь в свою комнату.

      – Тут только твоя