Сделай ставку и беги. Семён Данилюк

ощущая приятную ломоту в натруженных суставах. Сновала на месте бывшей пристройки, подбирая последний мусор, радостная баба Груня. Листопад ушел к бригадирше. Исчез и Вадичка, прослышавший, что на другом конце деревни разместили студенток из областного музучилища. Но скоро прибежал. Взлетел, запыхавшийся, на крыльцо, выбежал с гитарой:

      – Чего сидишь? Девок как грязи понаехало. Там среди них моя чувиха знакомая обнаружилась. Веселье будет. Может, и нальют. Пошли?

      – Пойдем, – оставаться одному не хотелось.

* * *

      – Ба, какая встреча! – темноволосая девушка в обтягивающем свитере и застиранных джинсиках подошла к Антону. – Меня, если не запомнил, Лидия зовут.

      – Ты, – Антон узнал прежнюю малолетку, тащившую его на себе до больницы. Значительно скосился на обувь. – Ну, слава Богу.

      – Что «слава Богу»? – она растерянно глянула вниз. Все вроде было в порядке, – сапожки вполне приличные.

      – Да туфельки твое остроносые до сих пор в кошмарах вспоминаются.

      Лидия рассмеялась, – то ли виновато, то ли игриво.

      Пригнулась к Антону, обнюхала:

      – Надо же, отмылся.

      – Так это ты меня к бабе Груне притащила! – ахнул он.

      – Такая уж, видно, моя планида! По жизни тебя волочить!

      Она подмигнула оказавшейся рядом подружке. Подружка непонимающе хихикнула.

      Озорные Лидины глаза выглядывали из-под нависшей челки, будто бесенята из-за занавески. Искрящееся лукавство делало ее совершенно неотразимой. И даже длинноватый нос теперь, когда лицо чуть округлилось, только добавлял шарма. На месте прежней нескладной девчонки стояла девушка. Свеженькая, будто редиска из грядки.

      Что-то сдвинулось в Антоне.

      Вокруг сновали, накрывали стол, зыркал на них бренчащий на гитаре Вадичка, – Антон ничего не замечал и никого не слышал. Ему не хватало воздуха.

      Невольно подражая Ивану, он поймал прядь длинных смоляных волос:

      – Настоящие?

      – У меня всё настоящее! – насмешливо объявила Лидия, заметив, что глаза его прилипли к выделяющейся под белым джемпером груди.

      Антон покраснел.

      – Может, погуляем? – буркнул он, уверенный, что получит отлуп.

      – Как скажешь, – неожиданно просто согласилась она.

      Они сидели на бревнах за деревней, тесно прижавшись. Длинные Лидины волосы, в которые она вплела желтые ленты, развевались на ветру зацветшим кустом окации. Вдали, в свете красного садящегося солнца, по лугу на стреноженной кобыле скакал деревенский пацаненок, в восторге размахивая снятой рубахой. Кобыла подпрыгивала, смешно отклячивая зад.

      Антон с показным интересом следил за ее прыжками. Решимость, с какой он увел из избы Лидию, улетучилась. После практики, пройденной под руководством опытной Жанночки, он казался себе бывалым мужчиной. Но, оставшись наедине с девушкой, оробел. И избавиться от накатившей застенчивости, как ни старался, не получалось. Примолкла и бойкая поначалу Лидия. Молчание неприлично затягивалось.

      Надо было на что-то решаться. Антон потянулся