Сделай ставку и беги. Семён Данилюк

Ты чего, бросить его, что ль, предлагаешь?! – догадался Антон.

      – Бросить, не бросить! Туфту городишь. На том свете благородства нет. Слышал же, с минуты на минуту будут. А тогда!.. О! Ты их рожи видел? Ноги делать надо, понял? Так идешь?

      – Ох, и сука ты, Вадичка! – протянул Антон, не слишком впрочем удивившись.

      – Лучше быть живой сукой, чем мертвым идиотом… Да что с тобой говорить, прибабахнутым?

      Подхватив рюкзак, Непомнящий выбежал в сени. Антону послышался щелчок машинной дверцы.

      Листопад объявился минут через десять, взъерошенный, – в сопровождении страдающей Клавы и бабы Груни.

      – Вещи твои собраны, – кивнул на рюкзак издергавшийся Антон. Рядом с рюкзаком Иван узрел пару приготовленных ломиков. Усмехнувшись, присел к столу:

      – А где этот гарун? Успел дёру дать?

      – Вестимо.

      – Вообще-то стоило бы помахаться. Да и работу не доделал. К самому финишу подобрался.

      – Да Вы соображайте! – вскинулась Клава. – Они ж бандюги несусветные. Очень вас прошу, Иван Андреевич. Ну, для меня.

      – И для меня, – поддакнула баба Груня.

      – Пора, пора, Ванюша, – Антону послышался отдаленный гул тракторных моторов, внизу живота неприятно заныло.

      Вбежал Михрютка:

      – Кто-то машину пытался угнать, – все провода наружу.

      – Известно кто, – Антон матернулся.

      – Еле завел. На пяти тракторах, пьяные. Давайте живей. А то и меня с вами зараз порешат.

      – Ну, шо ж, Кутузов тоже отступал, – Листопад нарочито-неспешно докурил, закинул рюкзак:

      – Бывай, баба Грунь.

      – Бывай, сокол, – баба Груня, не таясь, перекрестила своего любимца, поцеловала. Вслед за ним Антона.

      Когда залезли в кабину, запричитала Клава:

      – Ванечка, родимый! Мужичок мой желанный!

      – Полно блажить, Клавдия! – Листопад заметно смутился. – Другого хахеля найдешь.

      – Да найду, конечно. Как не найти! Только где ж я второго такого Ванечку отыщу? – могучая бригадирша совершенно разрыдалась.

      Лайба рванула и запрыгала вдоль деревни. Сразу за околицей в свете фар метнулась тень.

      – Вот он! – распознал Антон.

      – Ну-ка притормози, – потребовал Листопад. Встал на подножку. – Эй, паскудник!

      Обрадованный Вадичка выскочил из кустов. Не теряя времени, вспрыгнул на колесо, готовясь перемахнуть в кузов. Но оказался безжалостно сбит ударом Листопадовского каблука.

      – Шо? Машину не смог завести?

      – Не смог.

      – Ох, и пакостник же ты, Непомнящий! Как жить-то станешь?

      – Не о том мысли, как жить, а о том, чтоб выжить, – Вадичка вновь попробовал забраться в кузов, но Листопад ухватил его за ворот, тряхнул.

      – Даже не думай.

      – Убьют ведь, – всхлипнул Вадичка, всё ещё надеясь на милосердие. Но жалости к себе не уловил. Потому немедленно перешел на шантаж. – А с вас потом в ректорате спросят, куда, мол, Вадичку подевали. А Вадички незабвенного уж и в живых не будет. И батяня не простит.

      – Да кому ты нужен? – не поверил Листопад. – Сгинешь