Сделай ставку и беги. Семён Данилюк

физии мне, вон, заехал!

      Тараторя без продыху, парень непрерывно поглядывал на подрагивающий у лица кулачище.

      – Другие, между прочим, тоже били, – без стеснения напомнил он.

      По счастью для перетрусившего патлатого, со стороны мотеля к ним бежала официантка Нинка Митягина. Упругие Нинкины груди без лифчика колыхались в такт бегу, будто рессоры вагонетки.

      – Ваня! Ванечка! – задыхаясь, выкрикнула она. – Только что Феликса с валютой на кармане взяли. Теперь тебя ищут. Беги!

      Листопад огляделся, двинулся к обочине. Уже из-за кустов, скрываясь, погрозил патлатому:

      – Гляди у меня, если что!

      – А вы чего раззявились, уроды? – Нинка зло оглядела остальных. – По вашу душу тоже ментов вызвали. Дуйте отсюда!

      – Поздно! Площадку у мотеля разом осветили с трех сторон фары ПМГ[1]. Нападавшие брызнули врассыпную. Началась ловля. Подъехавшие милицейские наряды без разбору «окучивали» пойманных по машинам.

* * *

      Антон отполз за куст сирени. Оттуда расслышал презрительный выкрик патлатого, оборвавшийся внезапно, – должно быть, от хорошего пинка или от удара. Потом одна за другой хлопнули дверцы, УАЗы газанули и, похлопывая «сечеными» глушителями, уехали.

      Потом он забылся. А когда очнулся, мотель погрузился во мглу, – похоже, разъехались и официанты.

      Внезапно Антон остался один. Живот болел нестерпимо.

      Аки Робинзон Крузо на острове, – вслух, чтобы подбодрить себя, произнес он.

      Рядом сокрушенно вздохнули. Из кустов высунулась знакомая туфелька.

      – Опять ты?

      – Ну, я, – девушка подползла к Антону. Голос ее дрогнул.

      – Холодно.

      – Еще бы! Теплые трусы надевать надо.

      – А ты бы не подглядывал.

      – Так мудрено.

      – Все равно. Был бы джентльмен, отвернулся.

      – От тебя только отвернись. Вмиг наваришь. В кустах что делаешь?

      – Да то же, что и ты: от ментов прячусь.

      – Я не от ментов. Я – от боли. Живот у меня больной, – Антон застонал.

      – Сказать, что ли, не мог?

      – Ну да, тебе скажешь. Как раз туда бы и звезданула. Туфли рашпилем, поди, затачивала?

      – Нету туфель. Сломался каблук, – она всхлипнула.

      – Ты мне только объясни, – Антон осторожно перевел дыхание, прикидывая, сможет ли подняться. – Ну, эти идиоты ладно. А ты за что меня гвоздила?

      – За дело, – девчушка насупилась.

      – Я тебя танцевать приглашала, а ты соплячкой обозвал. А мне, между прочим, пятнадцать. Скоро.

      – Да? – Антон потянулся, припоминающе провел ладонью по безнадежно перемазанному личику в венчике всклокоченных смоляных волос.

      – И как зовут?

      – Лидия.

      – Нет, не припомню.

      – Потому что сволочь и есть. Об такого гада еще новые туфли испортила!

      – Шкуру ты мне точно попортила, – Антон перевернулся на спину. – Слушай, лягастая. Погляди-ка живот. Не распороли?

      –

1

передвижные милицейские группы