Две недели в другом городе. Ирвин Шоу

шеф уверяет меня в этом.

      – Господи, – сказал Делани, – возможно, нам следует взорвать этот мир. Как ты думаешь, когда планета расколется пополам, документы с цифрами доходов погибнут?

      – Нет, – ответил Джек. – Они останутся на микрофильмах, хранящихся в подземных сейфах.

      – Ты отнимаешь у меня последнюю надежду. Объясни, чем ты занимаешься в Париже со своими вояками?

      – Всем понемногу, – пояснил Джек. – Принимаю прибывших в Европу конгрессменов, когда мой начальник занят; строчу отчеты, отбиваюсь от газетчиков, сопровождаю фоторепортеров, уводя их подальше от секретных объектов, сочиняю спичи для генералов…

      – Давно ли ты выучился писать?

      – Любой человек, знающий, что в слове «устрашение» пятая буква «а», а не «о», годен для составления подобных речей.

      Делани раскатисто засмеялся:

      – И как тебя занесло на такое место?

      – Это произошло случайно.

      «Как и все в моей жизни», – подумал Джек.

      – Одним воскресным днем я играл в теннис на кортах Сен-Жермен в паре с одним полковником ВВС. Мы выиграли. Он не захотел терять надежного партнера и предложил мне эту работу.

      – Полно заливать, – улыбнулся Делани. – Такие легкомысленные люди не встречаются даже среди офицеров ВВС. Наверняка он о тебе уже кое-что знал.

      – Конечно, – согласился Джек. – Ему было известно, что когда-то я работал в кино; натовцы собирались заказать документальный фильм о своей организации, и тут подвернулся я…

      – Гвидо! – закричал Делани, обращаясь к шоферу, только что едва не врезавшемуся в такси. – Если я погибну по твоей вине, ты этого никогда себе не простишь!

      Водитель повернул голову, сверкнул широкой, счастливой, белозубой улыбкой, только его темные глаза остались печальными.

      – Он понимает по-английски? – спросил Джек.

      – Нет. Но, как всякий итальянец, восприимчив к интонации. Скажи мне, – произнес Делани, – как твоя семья? Сколько у тебя детей? Трое?

      – От какой из жен?

      Делани усмехнулся:

      – От нынешней. Сколько у тебя детей от первых двух, мне известно.

      – Двое, – ответил Джек. – Мальчик и девочка.

      – Ты счастлив? – Делани изучающе уставился на Джека.

      – Ага, – сказал Джек.

      Везде, кроме аэропортов и некоторых других мест, подумал он.

      – Наверно, мне тоже следовало жениться на француженке, – заметил Делани.

      Он состоял сейчас в четвертом браке; третья жена Делани стреляла в него на улице из охотничьего ружья.

      – Попробуй как-нибудь.

      – Вот закончу фильм и приеду к тебе в Париж, – заявил Делани. – Это пойдет мне на пользу. Полюбуюсь семейной идиллией. Если я когда-нибудь его закончу.

      – О чем он? – Джек дотронулся до лежащей на сиденье розовой папки.

      – Ничего оригинального. – Делани скорчил гримасу. – Бывший американский солдат, запутавшийся в жизни, попадает в Рим и встречает там свою прежнюю любовь. Средиземноморская страсть, сдобренная англосаксонским