Две недели в другом городе. Ирвин Шоу

вареньем, – ответила стюардесса.

      – Сейчас мы пролетаем над Монбланом, – раздался голос в динамике. – Справа вы можете увидеть вечные снега.

      – Мне, пожалуйста, одно пирожное и бурбон со льдом, – сказала маленькая старушка.

      Она сидела слева и не стала подниматься из кресла, чтобы посмотреть на вечные снега.

      – Славный получится полдник, – добавила она и захихикала. На высоте двадцати пяти тысяч футов она была способна на поступок, на который никогда не решилась бы у себя дома, в Портленде, штат Орегон.

      – А вы что-нибудь хотите, мистер Эндрюс?

      Стюардесса улыбнулась, склонив голову в сторону Монблана.

      – Нет, спасибо, – ответил Джек.

      Он хотел виски, но когда маленькая старушка попросила бурбон, Джек внезапно испытал отвращение к любой пище, принимаемой в самолете.

      Джек посмотрел вниз на белую вершину Монблана; она лежала среди облаков в окружении других, менее высоких пиков. Внизу медленно проплывали Альпы; вершины, отбрасывающие четкие синие тени, сменяли одна другую, а над ними висело громадное круглое солнце. Казалось, снова наступил ледниковый период.

      Джек задернул шторку, откинулся назад, вернувшись мыслями к событиям, из-за которых он оказался в этом самолете. Из газет он давно знал о том, что Морис Делани находится в Риме; последние пять-шесть лет Джек не получал от него писем. Неделю назад, услышав в телефонной трубке на фоне помех голос Клары, жены Делани, звонившей из Рима, Джек удивился.

      – Морис сейчас не может подойти к аппарату, – сказала Клара, когда закончился обмен первыми, ничего не значащими фразами, – он все объяснит в письме. Он просит тебя поскорее приехать сюда, Джек. Он говорит, что ты – единственный человек, способный помочь ему. Морис в отчаянии. Здешние люди доводят его до безумия. Он заставил их назначить тебе гонорар в пять тысяч долларов – это достаточно за две недели?

      Джек рассмеялся.

      – Почему ты смеешься?

      – Не обращай внимания, Клара.

      – Он очень надеется на тебя, Джек. Что мне сказать ему?

      – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы приехать. Завтра телеграфирую ответ.

      На следующий день, договорившись с Моррисоном, Джек послал телеграмму в Рим.

      В письме, полученном Джеком, Делани излагал свою просьбу. Джеку дело показалось незначительным; его легкость не соответствовала вознаграждению в пять тысяч долларов. Несомненно, это приглашение связано с другими, более важными причинами, подумал Джек. Однако Делани не торопился их раскрывать.

      Откинувшись с комфортом на спинку кресла в салоне первого класса – билет оплачивала кинокомпания, – Джек с наслаждением ощутил, что на две недели ему удалось убежать от однообразия своей работы и семейной жизни.

      Он радовался предстоящей встрече с Делани, который в прошлом был его лучшим другом. Джек любил его. «Люблю», – поправил он себя. Работа, связанная с Морисом, не могла быть скучной и однообразной.

      Джек расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, задев при этом рукой толстый конверт, торчавший из нагрудного кармана, на его лице