Декабрец! Отборное новогоднее чтиво. Автор, пиши еще!

и распекал ее за каждую необязательную, по его мнению, трату на детей. Себе она к тому времени ничего не покупала. Это было унизительно, и молодая мама, едва дождавшись мест в яслях для Даши и детском саду для Славы, вернулась на работу. Через месяц с удивлением заметила, что деньги из семейной кассы исчезают все так же быстро. Супруг был не прочь залезть со своими «хотелками» в ее кошелек. Стало понятно, что единственный способ сохранить семью – договориться. И они разделили траты: он оплачивал коммуналку, она – продукты. Он заботился об одежде для себя и сына. Она одевала дочку.

      Мудрое решение. Сейчас от него трудно было бы добиться такой «блажи», как разрешения уйти с работы.

      Кстати, легок на помине. Муж вернулся домой, заглянул на лоджию и мелькнул хвостик его мысли «…только дурочку эту надо уговорить».

      Очевидно, «дурочку» – это она. Когда-то это звучало ласково.

      Он был неестественно мил. Оживленно рассказывал новости и заглядывал в глаза. Что-то нужно, будет просить денег, предположила Ирис. Хотя зарплата у него была больше ее, но развлечения, бани, рыбалки, машина пылесосили его кошелек. И периодически пытался «перехватить». Однако она ужасно боялась «черного дня»: внезапной болезни или… да мало ли что! Бухгалтерская дисциплина помогала ей быть твердой и находить силы отказывать.

      Ну, что еще, какой повод нашел?

      – Милая, – он пытался говорить проникновенно. – Тебе нельзя волноваться.

      Бла-бла-бла на полчаса. Просьба хуже, чем предполагалось.

      Он пришел уговорить ее переписать на него дачу ее родителей. Под благовидным, как ему казалось, предлогом представительства в садоводстве. Она слушала, глядя на проступающую проплешину в его седеющих волосах и неуместный перстень. А ведь когда-то был таким красавцем… Александр разливался соловьем, описывая, как беспокоится за нее.

      Надоел. Неужели я велась на эти дешевые спектакли?

      Впрочем, если родительская дача еще при мне, а не спущена на его развлечения, значит, не совсем дура…

      Ирис хотелось его уколоть. Представила, как вытянулось бы его лицо, пророни она сейчас: «А что, у Алиночки там правда узенько?» Сдержалась. Ударила под дых другой фразой: «Милый, ты и сам не молодеешь. А я прекрасно себя чувствую. Подумаешь, упала. На сколько у нас в стране мужчины меньше живут? Лет на 15 минимум. Так что я буду тебя беречь. Уйду с работы и сама займусь дачей».

      Надо было видеть, как вытянулось его лицо. Такое разочарование.

      Что это он? Они с Алиночкой там гнездышко себе свили?

      И тут на нее снизошло удивительное осознание: она выиграла первую схватку. Да, самую настоящую.

      Это здорово.

      Но сколько их еще впереди?

      Она отменит гостей, дети поймут. Будет сидеть одна, в кресле на лоджии, смотреть на заснеженный двор и звезды. Ей надо ответить на несколько важных вопросов. И, в конце концов, понять: дар или проклятье?

      Шампань убегает!

      Юлиана Еленина

      vk.com/kroshka.karrtoshka

      И лампа не горит.

      И врут календари…

      И был издан указ в стольном городе М.:

      «Не