В дороге. Джек Керуак

ту ночь начался дождь, и Ли Энн бросала на нас обоих грязные взгляды. В доме не осталось ни цента. Дождь барабанил по крыше. «Он зарядил на целую неделю», – сказал Реми. Он снял свой красивый костюм; он вернулся к своим жалким шортам, армейской кепке и футболке. Его большие карие грустные глаза уставились на доски пола. Пистолет лежал на столе. Мы могли слышать, как мистер Сноу где-то смеётся этой дождливой ночью.

      «Я так устала от этого сукина сына», – огрызнулась Ли Энн. Она была готова к скандалу. Она начала подзуживать Реми. Он был занят, просматривая свой маленький чёрный блокнот, в которой были записаны имена людей, в основном моряков, которые были должны ему деньги. Рядом с их именами он писал проклятия красными чернилами. Я боялся угодить в этот блокнот. В последнее время я отправлял своей тёте столько денег, что покупал продукты всего на четыре или пять долларов в неделю. В соответствии с тем, что сказал президент Трумэн, я добавлял ещё несколько долларов на провизию. Но Реми чувствовал, что это не моя доля; поэтому он стал развешивать на стене в ванной чеки из бакалейной лавки, длинные чековые ленты с подробными ценами, чтобы я увидел и понял. Ли Энн была убеждена, что Реми скрывает от неё деньги, и я тоже, если уж на то пошло. Она угрожала его оставить.

      Реми скривил свою губу. «И куда ты пойдёшь?»

      «К Джимми».

      «К Джимми? К кассиру на ипподроме? Ты слышишь, Сал: Ли Энн собирается взнуздать кассира на ипподроме. Обязательно возьми с собой метёлку, дорогая, лошади на этой неделе съедят много овса на мою стодолларовую купюру».

      Дела обострялись; дождь лил как из ведра. Ли Энн изначально жила в этом месте, поэтому она велела Реми собираться и уходить. Он начал собирать вещи. Я увидел себя совсем одиноким в этой дождливой лачуге с этой дикой строптивицей. Я попытался вмешаться. Реми толкнул Ли Энн. Она прыгнула за пистолетом. Реми передал мне пистолет и велел спрятать его; в нём была обойма с восьмью патронами. Ли Энн стала кричать, и наконец она надела плащ и вышла в грязь, чтобы найти полицейского, да ещё какого полицейского – если это будет наш старый друг Алькатрас. К счастью, его не было дома. Она вернулась совершенно вымокшей. Я сидел в своём углу, спрятав голову между колен. Боже, что я делал в трёх тысячах миль от дома? Зачем я приехал сюда? Где была моя тихая лодка в Китай?

      «И ещё, мудак», – кричала Ли Энн. – «Этим вечером я в последний раз приготовила тебе твои грязные мозги и яйца, и твое грязное карри с барашком, чтобы ты набил свой грязный живот и стал жирным и наглым прямо перед моими глазами».

      «Всё в порядке», – тихо сказал Реми. – «Всё в полном порядке. Когда я связался с тобой, я не ожидал роз и лунного света, и сегодня я не удивлён. Я старался для тебя – я старался изо всех сил для вас обоих; вы оба меня подвели. Я ужасно, ужасно разочарован в вас обоих», – продолжал он с абсолютной искренностью. – «Я думал, из нас вместе выйдет что-то хорошее и продолжительное, я старался, я слетал в Голливуд, я устроил Сала на работу, я покупал тебе красивые