Дикарка. Лика Конкевич

привыкла и могла прочитать образы мальчишек. Обдало свежей кукурузой и пережжеными пульками от пистонов. Мальчишки…

      Я понимала, что сейчас произойдет то самое: знакомство. Один подходит ближе и говорит, смотря мне прямо в глаза:

      «Привет, я Семен!» и улыбается. А меня парализует. Стою как высохшее дерево, убитое, но не сломленное. И тут из моего рта (где-то далеким слуху) выпрыгивают мои собственные, произнесенные резко, слова: «Ну и что? Теперь ссать в потолок и кричать «фонтан?!!»

      Зависает гнетущая пауза. Надька прыскает смешком первой. Я стою в кипящем гневе красная как переспелая малина. Двое разворачиваются и уходят прочь в молчаливом шаге.

      И тут рассеивается воздух, картинка становится более ясной и я слышу звонкий голос Надьки: «Ну ты и дура, Маккина»…

      5

      Я сижу на обратной стороне неровного деревянного подоконника и смотрю внутрь комнаты.

      Там подружка включает пластинку из фильма «Мэри Поппинс, до свидания».

      Я отворачиваю голову, закрывая на ходу глаза.

      Да, я снаружи забралась в ее распахнутое до предела окно первого этажа. Жара. Старая краска шершавит мои пальцы и я тяну нос по воздуху вверх.

      Выше и выше. Оттуда доносятся ароматы липкой молодой зелени тополя вперемежку с сиреневым кустом чуть поодаль.

      Делаю глубокий вдох и за этим слоем уже движется следующий, мужской. Одеколон «Тет-а-тет» в сочетании с папиросным дымом «Беламорканала». Он не отталкивает. Наоборот, добавляет в природную чистоту немного здоровой мужской агрессии.

      Дышу.

      Вдох. Глубже. Волна ударяет прямо в грудь и проваливается по свободной трубе внутрь, до самого пупка.

      Это свежесть.

      Чистый лен, белый и обнятый утюгом. Совсем недавно. И ниточки тонкого полотна идут параллельно друг другу и связываются ровным шагом своей хозяйки. Да, я уверена в том, что обладательница этого льняного костюма женщина. Я очень рано научилась читать энергетику.

      Не знаю, кто она. Мои глаза по-прежнему закрыты и я продолжаю чувствовать мир носом. И кожей.

      Улыбаюсь. Такое общение с миром для меня очень теплое и приятное. Искреннее и близкое.

      Об этом не знает никто.

      Раньше мне казалось, что так видят мир все. Когда поняла, что иначе, мне не пришло мысли поделиться своим открытием.

      Еще один глубокий вдох и становится тесно в своих летних «лодочках». Я скидываю их и прислоняюсь освободившимися горячими ступнями к еще пока прохладному бетону. Стена.

      Пальцы продолжают возиться с многочисленными гривами вздернувшейся краски на раме. Ноги благодарно принимают мой порыв освободить их из обувного плена.

      …До меня доносится «но откладывать жизнь никак нельзя….но знай, что где-то там кто-то ищет тебя среди дождя…»

      Подружка подпевает и вместе с ее голосом я слышу монотонное «кхх… кххххх». Рисует…

      И я снова улыбаюсь.

      Болтаю ногами,