Мы кому-то нужны. Артем Северский

над чаем, думая – во сне: «Зачем пришла? Что Витя ей обещал? Ведь покойница». Проснулась тогда Валентина с колотящимся сердцем и пульсацией в висках.

      Сопел муж на своей половине кровати.

      Валентина никогда не была такой суеверной, как бабка. Та бы точно сказала: «Мать твоя его с собой зовет. Дурной знак, Валька».

      Варлам прикоснулся к её руке. Мигом разлетелись колючие мысли.

      – Идём. Нечего тут делать.

      Она спускалась первой, пока деверь стоял наверху и светил на пол прихожей фонариком.

      4

      На кухне неслышно юркнула во тьму тень Барсика. Валентина достала корм и насыпала ему, машинально, не думая, полную миску. Жаль было кота почему-то. Что теперь будет с ним? Что с ними всеми?

      Варлам пристроился курить у косяка, а Валентина вытащила свечи, зажгла и расставила по кухне.

      – Веришь в сны? – спросила она у деверя, хмуро взирающего на свои ногти.

      – Нет, конечно.

      Тогда она рассказала ему о сне, где с ней разговаривала мёртвая мать.

      – Не бери в голову. Чушь, – сказал Варлам.

      – А вдруг нет?

      – Да чушь, – он выдул дым к потолку. – Ну, даже если где-то там твоя мать и есть, то зачем ей Витька?

      – Не знаю. Мне досадить. Она меня ведь не простила, что я поперек её воли за него вышла, – сказала Валентина.

      Варлам покривил губы, отрицательно качая головой.

      – Я того не знаю. Ваши с ней терки, Валь. Просто… это бабкины сказки.

      Валентина опустила голову, наблюдая, как Барсик проходит мимо неё к своей миске; кот демонстративно не замечал человека, которого терпеть не мог, показывал, что не боится.

      – Эта твоя баба Вера всё сочиняла.

      – Не сочиняла. Передавала то, что услышала.

      – Ну да. Один дурень наплёл сто лет назад, десять других повторили, – улыбнулся Варлам.

      – Не сто, – упрямо бросила Валентина. Возмущение её охватило не от того даже, что деверь смеялся над суевериями – она и сама не собиралась сражаться за них, – а от его снисходительного тона. Так мужчина говорит с женщиной, сводя на нет её мнение, опыт и знания. Так его учили, исподволь, в семье и окружении, таким и вырос – и умрёт: типичный мужик. – Не сто, Варлам. Тысячу бери. Традиция это.

      Впрочем, конечно, насчет сказок он прав. Не верила Валентина, что мать могла её мужа забрать на тот свет. Или что Виктор сам пошёл бы к ней по какому-то делу. Смешно. У него своя семья, свои покойники родители, туда и дорога ему.

      Варлам шагнул к столу, чтобы потушить сигарету. Барсик от неожиданности присел, поджал уши, напрягся, но через секунду после того, как деверь вернулся обратно к двери, продолжил хрустеть кормом. С явным вызовом.

      – Разбаловали котяру, – заметил Варлам. – Корм. Город что ли здесь? Кот, он что? Питается со стола, чем бог пошлет. Или мышами. А тут! – Деверь хрипло засмеялся, тряся головой.

      Снова этот