Принц Хаоса. Роджер Желязны

ты заговорил об этом, некоторые превосходные монархи стали таковыми, имея далеко не безоблачное прошлое. Между прочим, тебе не приходит в голову, что прочие могут предположить то же самое относительно тебя?

      – Да, и это мне неприятно. Мой отец долгое время добивался трона Амбера – и долгое время мучился. Он стал счастлив только тогда, когда послал все к черту. Уж если меня чему-то научила его история, так именно этому. У меня нет подобных амбиций.

      И все же на мгновение меня охватило любопытство. Что за чувства испытаешь, управляя огромным государством? Каждый раз, возмущаясь действиями политиков – здесь ли, в Амбере, или на Теневой Земле, – я представлял себе свои действия, окажись я в их шкуре.

      – Действительно интересно, – угадал мои мысли Мэндор.

      – Возможно, остальные как раз сейчас смотрят в свои магические пруды, – заметил я, – надеясь увидеть там ключи к разгадке.

      – Несомненно, – откликнулся он. – А что, если Таббл и Тмер вдруг найдут свой безвременный конец? Что ты будешь делать?

      – Даже не думай об этом, – сказал я. – Такого не случится.

      – И все же предположим.

      – Я не знаю.

      – Ты в самом деле должен принять какое-то решение, просто чтобы не ломать голову в дальнейшем. И, надеюсь, нехватка слов не помешает тебе выразить его.

      – Спасибо. Учту.

      – Расскажи мне поподробнее о том, что случилось с тобой после нашей последней встречи.

      Я и рассказал – о призраках Пути и обо всем.

      Где-то ближе к концу моего повествования вновь послышался вой. Сухай направился к скале.

      – Извините, – сказал он.

      Скала расступилась, и дядя вошел внутрь.

      Немедленно я ощутил на себе отяжелевший взгляд Мэндора.

      – Возможно, у нас есть всего мгновение. Слишком мало, чтобы сообщить все, что должно остаться между нами.

      – Очень личное, так?

      – Да. Поэтому ты должен найти время перед погребением, чтобы пообедать со мной. Допустим, в четвертом цикле голубого неба.

      – Прекрасно. Твой дворец или пределы Савалла?

      – Жду тебя в пределах Мэндора.

      Я кивнул.

      Скала вновь подвинулась, и перед нами в облачной дымке предстала мерцающая голубым гибкая демоническая фигура. Я мгновенно вскочил и склонился, чтобы поцеловать протянутую ею руку.

      – Мама! Не ожидал такой радости… столь скоро.

      Она улыбнулась, а затем ее оболочка растворилась в вихре. Чешуя поблекла, контуры лица и тела поплыли. Синева стала обычным, хотя и бледным телесным цветом. Ее бедра и плечи раздались, в то время как она теряла в росте, хотя по-прежнему оставалась высокой. Карие глаза стали куда привлекательней, когда стерлись тяжелые надбровные складки. Несколько веснушек проступило на ее теперь человеческом, слегка вздернутом носу. Каштановые волосы удлинились с тех пор, как я в последний раз видел ее в таком обличье. И она по-прежнему улыбалась. Ей очень шла простая красная туника; у левого бедра висела рапира.

      – Дорогой Мерлин, – промолвила мама, беря мою голову обеими руками