Попаданка. Любовь сквозь века. Надежда Игоревна Соколова

же, причем лично, – буркнула я недовольно, стараясь сдержать рвущийся на язык сочный мат.

      – Не обижайтесь, Лизавета, – качнул головой мой «жених», – но этот человек… Странный он какой-то.

      – Полностью согласна, – я уже спешивалась: нужно было всё же подойти к стонавшему на земле Алексу. – Только я-то тут при чём?

      Судя по тому, как резво подскочил напарник при моем тихом, но весьма эмоциональном обещании сдать его начальству и добиться перевода на бумажную работу, ничего серьезней ушибов у него не было. Что ж, и на том спасибо.

      – Лиззи, – жалобно заканючил мальчишка, испуганно косясь на подъехавшего к нам графа, – это он! Он закричал, что я вор! Без него меня не схватили бы!

      – И ты решил, что нужно сломя голову нестись восстанавливать справедливость? – язвительно фыркнула я. – Голову дома забыл? Вот приедем мы домой…

      – Лизавета, мальчишка чересчур горяч, – нахмурившись, заметил наш спутник. – В его возрасте нужно уметь держать себя в руках.

      – Не поверите, Ричард, но я твержу ему то же самое, – проворчала я, усаживаясь на лошадь. – Иди лови свою кобылу, и доедем в конце концов до церкви.

      – Я пешком, – мрачно буркнул отряхивавшийся стажёр.

      – И подаришь чужое имущество местным жителям?

      Алекс хмуро взглянул на меня, затем на графа, и поковылял в сторону отбежавшей на несколько шагов лошади.

      – Приношу свои извинения, Ричард, никогда не думала, что с ним будет столько хлопот, – покаянно вздохнула я.

      – Понимаю, – кивнул мужчина. – И все же вам следовало взять с собой в поездку служанку, а не бастарда.

      – Не поверите, была служанка. Была карета. Да много что было… А Алекс… Дядя настоял.

      Ну вот, и почти не соврала. Осталось только сочинить историю с пропавшим сопровождением. Хоть разбойников и собственное чудесное спасение выдумывай…

      Вот за что люблю Западную Европу – так это за обилие церквей. Длинные шпили тянутся в небо, над городом то и дело разносится мелодичный колокольный звон. Чуть позже к шпилям и колоколам добавятся разноцветные витражи… А внутри, между службами, тихо, спокойно, в жару еще и прохладно. Идеальное место для размышлений и отдыха.

      Оставив спутников снаружи и надеясь, что без меня они не начнут выяснять отношения, я медленно поднялась по ступенькам и зашла внутрь.

      В небольшой полутемной церкви я опустилась на деревянную скамейку и немного расслабилась. Всё-таки католические здания для богослужений действовали на меня успокаивающие. Посидев бездумно минут пять, я поднялась и, собираясь выходить к своим спутникам, столкнулась в проходе с высоким толстым монахом в серой рясе.

      – Дочь моя, что привело тебя в эту скромную обитель? – и сразу под носом оказалась холеная белая рука, унизанная крупными золотыми перстнями. Поцеловала, а что делать.

      – Усталость, отче. Запуталась я.

      – Господь не оставит тебя.

      И, наклонившись, мужчина прошептал на ухо:

      – Эдгар хочет поговорить. Третий дом