Дом северной стороны. Татьяна Борисова

как же не хотел? Смотри, какой отважный? Или, наоборот, глупый?

      Я набрал в грудь воздуха, чтобы воспротивиться, но не успел. Тамаз продолжил:

      – Не знаю, где ты этому научился, но это было мастерски. Никто ещё так не смог. А теперь пойдем домой.

      Бабушка же не сказала ни одного слова за весь оставшийся день. Всю ночь молилась.

      На следующее утро Тамаз снова отправился в Тайгу и больше не вернулся. В деревне сказали, что он шел по деревне и нес в мешке какую-то добычу, а потом положил ее в баркас и был таков. Рыбаки отбуксировали Тамаза в море и больше его не видели. Один из них твердил, что в мешке сидел явно дикий зверь, но он был удивительно спокойным.

      Бабушка пекла блины, когда я все это рассказал ей.

      – Интересно. А я сегодня искала фотографию твоей мамы в комоде и не нашла. Не он ли её прихватил? – Бабуля почесала затылок ручкой длинной вилки.

      – Я думаю, он нашел детеныша в Тайге, чтобы приручить, – мои догадки казались мне очень правдоподобными.

      – Точно, точно. Он этих зверей все три месяца приманивал. Ладно, садись ешь, а то блины остыли.

      Но в тот день аппетита не было. Тамаз не попрощался, ничего не сказал. Мне казалось, он обиделся на меня за выходку со змеей.

      Я отправился в его гараж, долго рассматривал все приборы и понял, что больше всего там было манков – продолговатых приспособлений, похожих на свисток, которые имитировали своим звучанием голоса зверей и птиц. С помощью такого манка обычно охотник издает такие же звуки, как кормовые сигналы или звуки ухаживания для зверя. Больше всего манков было со звуками медвежьего рыка, мягкого, не злобного.

      Глава 8. Расставание с бабулей

      В ту осень бабушка Маша часто говорила мне:

      – Ох, недолго, недолго осталось. Нужно тебя всему учить, да побыстрее. Свой дом ты должен знать лучше всех.

      На ночь она по-прежнему рассказывала путанные и страшные сказки о лесах и чудовищах. Показывала целые спектакли теней. Я часто спрашивал её:

      – Как ты думаешь, лес ночью такой же темный, как космос? Или космос такой же темный, как лес? И как далеко можно уплыть от берега по северному морю?

      Бабушка отмахивалась:

      – Глупые вопросы задаешь, Борька. Лучше подумал бы, как правильно картошку сажать и помидоры выращивать. Это, я понимаю, вопросы по делу.

      Я морщил нос, желая передразнить её, смеялся. Она смеялась в ответ. Дома у нас все шло к зиме. Если у меня что-то не получалось по хозяйству, бабушка заставляла учиться и переделывать всё по несколько раз. В ту осень я научился всему: мог закатывать банки, варить суп и колоть дрова. Книжки забросил, отца почти забыл. День вертелся у меня вокруг дома: помыть, почистить, набрать, прополоть. Но однажды у бабушки начала болеть голова, а она не обращала на это внимания. Врачей в деревне не было, а в городскую больницу бабуля ехать не хотела. Потом голова стала болеть все сильнее. Бабушка лежала уже целыми днями. У нее раскраснелось лицо, а затылок и лоб стали такими горячими,