Дом северной стороны. Татьяна Борисова

Только отпустите меня домой! Я живу недалеко от потухшего вулкана с южной стороны. Я уйду отсюда навсегда. О вас никто не узнает!

      Медведь отрицательно покачал головой и тихо сказал:

      – Но ведь ты можешь запомнить дорогу.

      Я в отчаянии опустил голову:

      – Что же теперь со мной будет? Я умру?

      – Тьфу ты! Скажешь ерунду тоже, – медведь махнул лапой. – Сам подумай, пустил бы я тебя домой, если бы задумал погубить?

      Я поднял голову, пристально посмотрел на медведя и понял, что он говорит правду. Он не сделает никому ничего плохого. Ершинзон не коварен. У него теплые глаза старого деда. Его клыки спрятаны, а лапы не выпускают когти. Ершинзон ест селедку и смешно причмокивает. Теперь я знаю, что есть на свете и такие медведи.

      Глава 11. О том, как человек утащил медведя

      – Тепло, – сказал я, засучивая рукава. Медведь улыбнулся.

      – Это да. Терпеть не могу сквозняки, – Ершинзон поморщился. – Вы, люди, не уважаете холод. Думаете, что не умрете от него. А тут все по-другому. Наш дом с северной стороны. Мы должны хранить тепло, иначе нам не выжить.

      – А много у вас в городе живет медведей? – спросил я, отхлебывая чай.

      – Не очень. В Орешкином побольше.

      – Получается, у каждого зверя свой город?

      – Не знаю. Может, не у каждого. Наши соседи – лисы, волки, тигры, совы. Про других я ничего не знаю.

      – Так много…

      – Да, только мы живем чересчур рядом с людьми. Это страшно.

      – Почему?

      – Люди начали охоту. Ты детеныш, думаю. А тут был и взрослый, но до города он все равно не добрался. Тайга его не пустила. Рядом все бродил, но на Светлячка все же наткнулся.

      – А кто это – Светлячок? – спросил я и добавил: – Я уже не детеныш, хотя мне было страшно, когда мы встретились на пляже.

      – Светлячок – это мой внук. Не бойся, – продолжал медведь. – Мы ведь не дикие и не люди. Мы другие.

      Я задумчиво почесал затылок:

      – А дикие – это все остальные звери? Вы о них что-нибудь знаете?

      – Конечно, знаем. Называем их бродягами. То звери другого толка. У нас с ними общие только предки.

      – Они могут стать такими, как вы?

      – Не думаю. Здесь особенное место. Люди сюда не заглядывали. Мимо меня проплывало много кораблей и проходило много людей. Мы всегда были защищены силой Тайги. Правда, в последнее время она почему-то ослабела. Мы все чаще стали близко слышать голоса охотников. Потом Светлячок один на один встретился с этим взрослым человеком, который утащил его. Мы искали всем лесом, но так и не нашли. А теперь вот ты нашел маяк… Это настоящая катастрофа, – Ершинзон опустил глаза, вытер полотенцем свои масляные лапы, погрустнел:

      – Так, будем убирать кухню.

      – Что же теперь будет, раз человек похитил Светлячка? – спросил я.

      – Теперь волки собирают армию и пойдут войной на людей. Но мы же не волки. Мы не можем, как они. Мы хотим вернуть Светлячка миром. Я отхлебнул чаю:

      – А вы знаете этого человека, который украл вашего внука?

      – Нет, не знаю.