Серые земли Эдема. Евгений Владимирович Кривенко

заложило в ушах, белые вихри понеслись по снегу, и мое лицо закололи снежинки. За стеклами маячили лица, кто-то выставил руку в окно и красноречиво потыкал пальцем вниз.

      – Не дождетесь! – зло крикнул монах.

      Вряд ли его услышали, но из окна высунулась фигура в маске и направила в нашу сторону автомат. Оттуда вылетела череда вспышек, снег повыше с грохотом взорвался, и я едва успел закрыть глаза: по щекам больно секанул ледяной град.

      Меня прошиб холодный пот, вот и конец! Уж лучше бы сидел в этом проклятом санатории.

      Но фигура неожиданно скрылась, вертолет развернулся, едва не сметя нас со склона снежным смерчем, а машина стала быстро проваливаться.

      – Высадят группу захвата, – прокричал Симон. – Хотят взять живыми.

      Ну и ладно, мне уже было все равно. Колени ослабели, я стучал зубами, а промокшая майка липла к телу. Но Симон повелительно указал вверх, и я нехотя сделал шаг.

      Их оказалось слишком много, этих шагов. Я едва не утыкался носом в снег, ноги то и дело соскальзывали, противно дрожа. Один раз я глянул вниз, но лучше бы этого не делал: едва не сорвался в головокружительную пустоту. Все же успел заметить, что вертолет сел на ровном участке ледника – черная клякса в белой бездне, – а вокруг копошатся несколько фигурок. Я повис на ледорубе и стал ошалело подтягиваться дальше.

      Наконец склон стал положе, и я обрадовался, но тут что-то противно просвистело возле уха.

      – Стреляют, – спокойно сказал Симон и покопался в снегу. – Быстрее!

      Перегиб склона на время скрыл нас, и монах протянул ладонь. На ней лежала странная пулька с концом в виде иглы.

      – Наверное, что-то снотворное, – дрожащим голосом предположил я.

      Симон равнодушно кивнул и оборонил пульку в снег.

      – Ты представляешь для них ценность, убивать пока не хотят. Но вряд ли это профессионалы, если бы в кого-то из нас попали, вниз долетел бы только мешок с костями.

      Про «мешок с костями» мне не понравилось, но тут мы сделали последние шаги и оказались на площадке.

      Теперь стыдно признаться, но я издал жалкий писк. Вместо ожидаемого перевала я увидел жуткое сверкание льда, чуть не вертикально уходящего к небу. Нагромождение ледяных утесов, а между ними синеватые тени. Будто исполинская лестница из колотого льда вела к призрачной кромке снегов.

      – Что это? – сипло спросил я.

      – Адишский ледопад, – в голосе монаха прозвучало странное восхищение. – Самый большой на Кавказе.

      – Мы тут не пройдем, – уныло сказал я.

      – Пройти можно, – не согласился Симон. – Если подняться выше, то можно перейти на скалы, а потом траверсировать склон Катынтау.

      – Катынтау… – мой голос упал. – Это же Безенгийская стена!

      Безенгийская стена – самый высокий участок Главного Кавказского хребта. Скальные отвесы и грандиозные ледопады с юга, и двухкилометровая снежно-ледовая стена с севера. Все маршруты высшей категории сложности! Куда меня завел Симон?

      – Надо спешить! – глаза монаха под густыми бровями