Атрия. Осколки песочных часов. Наташа Ридаль

лесу я встретил незадолго до вас. Она убегала от синих плащей. Ее мужа убили на наших глазах.

      – Но зачем они это делают? – Джемая снова охватил озноб.

      – Так они вербуют сторонников верховного министра. Говорят, боль, которую они внушают, просто нестерпима. Если человек сопротивляется их воле, он умирает в ужасных муках.

      Киту показалось, что у Понса подкосились колени. Целитель поспешно сел и судорожно сжал пустой кубок, лежавший на столе. Очевидно, посуду не успели убрать после трапезы. Обоняние подсказывало молодым людям, что на большом блюде еще остались кусочки созревшего сыра. Вот только никому больше не хотелось есть.

      Раскол

      Солнце еще не встало, но горизонт уже прояснился. Сон Лики был чутким, она давно научилась угадывать момент пробуждения Кассия от ночного кошмара. И сейчас она почувствовала его участившееся дыхание и подергивание рук и ног. Вдруг он замер без привычного крика.

      Девушка открыла глаза и успела заметить занесенный над его головой кулак Тома, в котором актер сжимал увесистый булыжник. Лика молниеносно выбросила вперед правую руку, заслонив лицо Кассия. Серо-голубые глаза малыша были широко распахнуты. В ту же секунду удар пришелся по ее запястью. Кость хрустнула, Лика взвыла от боли.

      Разбуженные комедианты завозились на своих покрывалах.

      – Кассий, нет! – простонала Лика, вспомнив о вспыльчивости Пода.

      Она изо всех сил старалась не потерять сознания, а мальчик в один прыжок вцепился зубами в жилистую руку Тома. Заорав, актер выронил камень, выпрямился во весь рост и попытался стряхнуть Кассия. Но тот упорно висел, крепко сцепив челюсти.

      – Ах ты, щенок! – шипел Том. Наконец ему удалось свободной рукой оторвать от себя ребенка и отшвырнуть в сторону.

      – Не-е-ет! – Лике показалось, что ее сердце вырвалось из груди вместе с ее криком и разбилось о камни, о которые ударился Кассий.

      Он не шевелился. Лика метнулась к нему, превозмогая боль. В глазах плясали черные точки, сломанная рука тянула вниз, как неподъемный дорожный мешок. Ворвик накинулся на Тома.

      – Подонок! Ты хотел убить мальчика?

      Лика склонилась над сыном, целуя его лицо. На щеке малыша багровела ссадина.

      – Кассий, прошу, – в отчаянии шептала Лика, – не оставляй меня снова! Пожалуйста, открой глаза!

      И он открыл.

      Саша и тетушка Ла присели рядом с ними. Главк пытался разнять Тома и Ворвика.

      – Лика, – одними губами произнес Кассий, и она поняла, что Под всё еще здесь.

      – У тебя сломана рука, моя милая, – с сочувствием проговорила тетушка Ла и обратилась к племяннику. – Саша, найди две ровные палочки – короткую и подлиннее.

      Старушка торопливо оторвала длинный узкий лоскут от своей юбки и снова повернулась к Лике, которую жутко мутило от боли:

      – Надо вправить кость.

      Саша протянул ей короткую палочку, и девушка закусила ее, предварительно наказав Кассию:

      – Не отходи от меня.

      Понимая, что будет