Атрия. Осколки песочных часов. Наташа Ридаль

разливала в кубки чудесный напиток, а Лика и Под нежились в бассейне.

      – Фрея, котенок, будь добра, отнеси отцу и своей подруге это блюдо со сладостями, – улыбаясь проговорила мама. – Оставь на бортике.

      Девушка сердито подчинилась. Под и Лика, расслабившиеся в теплой воде, восприняли угощение как должное.

      – Почему всё надо отдавать? – воскликнула Фрея, в слезах возвращаясь к Тильде. – Это мое! Я – твоя дочь! А они даже «спасибо» не сказали!

      В ее руке оказался кухонный нож. Быть может, мама нарезала им фрукты?

      Девушка развернулась к бассейну, но поняла, что находится не в купальне, а в комнате Пода. Отец спал на кровати прямо перед ней. Слева стояла Тильда, справа – Лика.

      В добрых глазах мамы светилась грусть.

      – Он никогда меня не любил, – вздохнула она.

      – Он никогда тебя не любил, – глядя на подругу, Лика скривила губы в самодовольной усмешке.

      – Ненавижу! – взвизгнула Фрея.

      Она сдернула покрывало с Пода, вскочила на него верхом и начала исступленно колоть ножом – в грудь, в живот, снова в грудь… пока рубашка не пропиталась кровью.

      Он лишь изумленно распахнул глаза, рыжая челка упала на лоб.

      Фрея услышала крик и не сразу сообразила, что пронзительный звук вырывался из ее собственного рта.

      Кто-то бежал по коридору. Сзади хлопнула дверь.

      – Найдите целителя!

      – Целитель ему уже не поможет, – процедила Фрея со странным равнодушием. Она медленно перевела взгляд с кровавого месива на лицо Пода и обмерла: на нее удивленно смотрели потухшие глаза Марселла.

      – Это тебе нужен целитель, Фрея! – голос Криспиана Дола подхватило бесконечное эхо.

      Так это был не сон?

      Девушка, с ужасом отбросив нож, заткнула уши. Кто-то снял ее с Марселла и закутал в плед. Дол опустился на колени возле кровати, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

      Голова Фреи запрокинулась, в глазах потемнело. В чьих-то сильных руках она забилась в судорожном припадке.

      День рождения

      В середине весны Лике минуло двадцать два года. Проснувшись утром в свой день рождения, она, как и год назад, обнаружила в руке цветок мирта. Украдкой бросив взгляд на Ворвика, девушка улыбнулась и закрепила цветок в волосах.

      Комедианты уже месяц жили на берегу Эшкора в пяти минутах ходьбы от водопада, низвергавшегося с высоты двухэтажного дома. Подмытый утес нависал над песчаным руслом, по которому вода медленно струилась в море. Из-под утеса, точно змеи, свешивались длинные корни деревьев. Водопад обеспечивал актеров питьевой водой, Главк и Ворвик ловили рыбу самодельными гарпунами, а тетушка Ла варила банановый мармелад, который Кассий мог съедать в неограниченном количестве.

      Местным жителям постепенно приелись выступления труппы, так что вынужденные каникулы растянулись на неопределенный срок. Тем не менее Лика и Саша продолжали репетировать, и комедианты каждый вечер откладывали свои дела, чтобы послушать их.

      Кассий