Библиотека в Париже. Джанет Скеслин Чарльз

футболку, и мама поправила его у талии, довольная, что не ошиблась размером.

      – Ты прекрасна! Зеленый подчеркивает искры в твоих глазах.

      Взгляд в зеркало подтвердил, что я выгляжу по-идиотски. Если я надену это в школу, Тиффани Иверс сожрет меня живьем.

      – Он… симпатичный, – с запозданием сказала я.

      Мама улыбнулась, скрывая обиду:

      – Так над чем ты трудишься?

      Я объяснила, что должна написать сочинение о Франции и что для этого мне нужно поговорить с миссис Густафсон.

      – Ох, милая, я не уверена, что тебе стоит ее беспокоить.

      – У меня всего несколько вопросов. Разве нельзя ее пригласить?

      – Наверное… А о чем ты хочешь ее спросить?

      Я показала на лист.

      Посмотрев на мои записи, мама громко вздохнула:

      – Понимаешь, у нее ведь могла быть причина не возвращаться…

      Днем в субботу я быстро прошла мимо старенького «шевроле» миссис Густафсон, поднялась по шатким ступеням ее крыльца и позвонила в дверной колокольчик. Дин-дон! Ответа не последовало. Я позвонила еще раз. Снова никто не откликнулся, так что я подергала парадную дверь. И она со скрипом отворилась.

      – Эй, привет! – громко произнесла я и вошла в дом.

      Тишина.

      – Есть кто-нибудь дома? – спросила я.

      В гостиной все стены занимали полки с книгами. Под венецианским окном стояли на подставке папоротники. Стереопроигрыватель, размером с большой холодильник, мог вместить в себя человека. Я быстро просмотрела коллекцию записей: Чайковский, Бах, снова Чайковский…

      Миссис Густафсон прошла по коридору, шаркая ногами, вид у нее был такой, словно она только что проснулась. Даже дома, в одиночестве, она была в платье с красным поясом. В одних чулках, без туфель, она казалась ранимой. Мне вдруг пришло в голову, что я никогда не видела перед ее домом машин каких-нибудь друзей, никогда не замечала, чтобы к ней приходили гости. Миссис Густафсон была воплощением одиночества.

      Остановившись в нескольких футах передо мной, она уставилась на меня так, словно я была грабителем, явившимся, чтобы похитить ее запись «Лебединого озера».

      – Что тебе нужно?

      Вы кое-что знаете, и я тоже хочу это знать…

      Она скрестила руки на груди:

      – Ну?

      – Я пишу сочинение о вас. Ну, то есть о вашей стране. Может, вы могли бы ответить мне на несколько вопросов?

      Уголки ее губ опустились. Миссис Густафсон молчала.

      Тишина заставила меня занервничать.

      – У вас тут целая библиотека…

      Я махнула рукой в сторону полок с книгами, авторов и названий которых я не знала: мадам де Сталь, «Мадам Бовари», Симона де Бовуар…

      Пожалуй, это была плохая идея. Я повернулась, чтобы уйти.

      – Когда? – вдруг спросила она.

      Я оглянулась:

      – А можно прямо сейчас?

      – Я сейчас кое-чем занята…

      Миссис Густафсон произнесла это живо, словно была президентом и должна была поскорее вернуться в свою спальню.

      – Я