Бумажный театр. Непроза. Людмила Улицкая

паренек приличного вида, с овчаркой.

      – Женя! – кричит он, задрав голову. На последнем этаже дома напротив открывается окно, высовывается мальчишеская голова.

      – Сейчас! Подожди!

      Дом высокий, не теперешней постройки. Над окном мальчика, чуть наискосок, полубашня с чердачным окном.

      Люба решительно нажимает на звонок. Открывает Серж.

      – А, сестрички пришли. Проходите, пожалуйста, – гостеприимно приглашает он.

      …Две маленькие взъерошенные птички, в кудельках, бедно и плохо одетые, растерянные сестрички сидят в высоких креслах с прямыми спинками. Разглядывают диковинную обстановку: мебель, светильники, развешанные по стенам костюмы и старинные ткани. На асимметричной этажерке – золоченые корешки старинных книг. В мастерской царит стиль модерн. Вдоль стены – большие щиты с подкрашенными фотографиями. Модель – юноша на тонком переходе, когда фигура уже имеет мужские очертания, но тело еще не огрубело плотными мышцами. Лицо безволосое, девичье. Фавнёнок. Стоит на коленях, держит на уровне бедер медный кувшин.

      Серж мелет на ручной мельнице кофе и не торопясь рассказывает:

      – Говорят, кофе по-турецки! Да кофе по-турецки готовят двадцатью разными способами – в Александрии, в Стамбуле и в Афинах совершенно по-разному. Я сварю так, как варил мой дед.

      Он высыпал кофе из нижней части медного цилиндра, снял с полки три джезвы и вышел со словами:

      – Сейчас, несколько минут. Вот, посмотрите пока альбом.

      Девочки раскрыли альбом, но смотрели не в альбом, а друг на друга.

      – Тёка сита́. Аке́на, – говорит Вера непонятные слова на их детском, никому на свете не понятном языке.

      – Наматёка, – укоризненно отвечает Люба.

      – Люб, давай убежим? – предлагает Вера.

      – Ты что? Того? – удивилась Люба.

      – Аке́на очень, – призналась Вера.

      – Бутенькая ты, сита́. Интересно же. Как ты думаешь, кто он? – задала вопрос Люба.

      – Написано же, фото… это… дизайн, – отвечает Вера.

      – Нет, Вер, я думаю, он князь… или писатель.

      – Скажешь тоже, Люб, писатель! Разве писатели такие бывают? Помнишь, в школе еще учились, в восьмом классе, писатель приходил. Фамилию забыла… Разве сравнить? Тот замухрышка, от земли не видать… простой такой, – с осуждением сказала Вера, – а этот, может, правда, князь. Но уж точно не писатель.

      – Ты посмотри, ткани-то какие… ручные, наверное…

      – Откуда ручные?

      – А какие же? Не помнишь, что ли, по материаловедению проходили.

      – Богатство как в музее… откуда деньги берут?

      Входит Серж с подносом. На подносе крохотные фарфоровые чашечки в медной оправе, расписные бокалы, прихотливая вазочка с печеньем.

      – Так вот, девочки, что я хотел вам сказать… Я много лет занимаюсь стилем модерн. Было такое направление в искусстве на рубеже XIX–XX веков. Его по-разному называют: ар-нуво, ар-деко, либерти… не важно. Посмотрели альбом? В нем архитектура стиля модерн. В Москве осталось довольно много зданий этого времени. Дом, в котором вы живете, тоже модерн. Русский модерн. Модерн – изумительная