Столько лет… Книга вторая. Василина Шаурина

─ захлестывает ревность. И зависть к той, что получала сейчас любовь и ласку человека, которого я любила. Любила и считала себя недостойной его. Если хочу продержаться инкогнито, надо уметь держать себя в руках. Да, больше трех лет свободы расслабили меня, жила, ни на кого не оглядываясь. Но я же справлюсь? Обязана!»

      Новый день нашего пребывания в Перми у нас начался с позднего подъема. В аэропорт за вещами нужно было ехать после обеда, поэтому я дала нам с Евой отдохнуть.

      Вновь оглядев плиту, иду к соседям, к которым в прошлый раз не достучалась, если не повезет, подожду до вечера. В этот раз мне открыла довольно пожилая женщина. Не знала, то ли радоваться, то ли ужасаться, сможет ли она мне вообще что-то объяснить.

      Представившись, излагаю суть проблемы и уже через десять минут стою на кухне своей бабушки и «пытаю» ее плиту. Получилось, как ни странно.

      Время позволяло сходить в магазин, чем я и решила заняться. Накормив ребенка, одеваю нас обеих. Идем закупаться самым необходимым, на первом месте списка ─ каша.

      Да, сказать, что испытывала легкое чувство брезгливости, наверное, будет явным преуменьшением. Я старалась вообще не думать, надевая одежду, в которой приехала сюда. Выбора же нет. Ребенок вот нисколько не переживает, ей главное ─ Багзи рядом, заяц ее плюшевый.

      Выходим из квартиры, и не успеваю я вставить ключ в замочную скважину, как открывается дверь квартиры за моей спиной. Квартиры Руслана.

      – Здравствуйте,– разносится звонкое и мелодичное по лестничной клетке.

      ГЛАВА 10

      – Добрый день,– спокойно отвечаю, ускоряясь. Быстро закрыв дверь, оборачиваюсь лишь из чувства вежливости, намереваясь подхватить ребенка и свалить уже, наконец, из подъезда. Но пристальный взгляд девушки меня притормаживает. Чем заслужила ─ не понятно. Она меня прям подробно стала рассматривать, словно конкурентку оценивала. Шаблонно улыбаюсь и, взяв ребенка за ручку, спускаюсь с Евой по лестнице.

      «Милая, если бы ты знала нашу с ним историю, ты бы понимала, что я не столько угроза твоему счастью, сколько гарантия того, что он от тебя не уйдет».

      Да и кто променяет яркую, живую, красивую девушку на серую мышь типа меня? Я уже давно не ношу ни платья, ни юбки, исключение бывает только на отдыхе: могу надеть сарафан. Весь мой гардероб ─ это джинсы и майки, а также толстовки с ветровками. Я уже забыла, что такое каблуки. Мне даже на работе не нужно их носить. Дресс-код отсутствует. А из всей косметики пользуюсь лишь бальзамом для губ.

      Пока ходим туда-обратно, Ева развлекает меня всякими вопросами, и я почти забываю о своих грустных мыслях. До тех пор, пока мы, возвращаясь к нашему временному жилищу, не проходим через детскую площадку, конечно же, оборудованную качелями.

      – Мамоська,– дергает меня за руку чадо, упершись в меня просящим взглядом. Да, качели ─ это наша слабость. Поставив сумки на землю, усаживаю Еву на сиденье и осторожно раскачиваю. Погода не особо теплая, поэтому надолго ее не хватает, ручки замерзают. Я разрешаю ей еще побегать