Столько лет… Книга вторая. Василина Шаурина

не было слышно разговоров по телефону, или чтобы слово «мама» звучало. И мать одна никуда не ездила. Либо с отцом, либо с нами. Значит, они не контактировали вообще.

      – 

      Вам плохо?– грубый голос проходится по моим нервам наждачкой.– Воды?

      – 

      Нет, спасибо. Мы пойдем,– медленно поднимаюсь.

      – 

      Ключи от квартиры заберите,– тормозит меня этот чужой, но такой близкий мужчина.

      Скрывается в глубине своего жилища, прежде чем я успеваю ответить.

      – 

      Вот, заберите, нет никакого желания отвечать за чужую собственность,– выговаривает мне Алан.

      И впихивает мне в руки ключи от бабушкиной квартиры. Опустив глаза, вижу на ладони один большой ключ. С колечком. Игнорируя прикосновение его руки к моей, смотрю на этот предмет и думаю: "Сейчас или потом?"

      Дочь бросает игрушку и пытается выбраться из моих рук, ей хочется двигаться. Я понимаю, только нам с ней ещё предстоит обратный путь.

      – 

      Милая, потерпи, сейчас мы пойдем,– говорю я дочери, устраивая ее удобнее на руках.

      – 

      Держи,– раздается голос рядом. Это Руслан протягивает дочери игрушку, которую поднял с пола, чем привлекает ее внимание.

      Я забываю на время такую функцию и потребность организма как дыхание. Отец и дочь смотрят друг на друга, даже не догадываясь о своем близком родстве. Хотя Ева ─ копия Руслана, мне ли не знать, я видела этот метеор четыре года. Мы освоили уже все спортивные направления, которые возраст позволяет.

      Руслан хмурится, а доча начинает широко улыбаться, что редко делает. Она у меня принцесса, только избранным разрешается находиться в ее окружении.

      Перехватываю игрушку, чтобы она потом не оказалась облизанной ею.

      А Еве та и не нужна, она, ничуть не смущаясь, протягивает Руслану ручку. У меня уже сердце стучит где-то в горле. Он неуверенно принимает ее ладошку в приветствии, пожимает. А меня слезы душат. Прячу лицо у макушки ребенка. Мне от насилия мужа не было так больно, как в этот момент. Я когда-нибудь осмелюсь признаться этому сильному мужчине, что у него есть дочь?

      Вдохнув глубже, поправляю бейсболку.

      – Извините, мы пойдем, ребенку спать пора,– охрипшим от эмоций голосом прощаюсь я с ним, хотелось бы думать, что уверенно.

      – Прощайте,– кивает мне, как-то странно глядя на нас.

      Из подъезда вышла чисто на автопилоте. И уже на улице опустила дочь на ножки. Проведя руками по лицу, закрываю глаза и дышу, глубоко, пока голова не начинает кружиться.

      Мозг проясняется, достаю телефон и ищу приличное кафе или ресторан. Нам необходимо покушать. А уже на месте подумаю, что делать дальше.

      ГЛАВА 9

      Пока Ева кушает, я, помешивая кофе, сижу и раскладываю все по полочкам.

      Бабушки нет, осталась квартира. Я здесь жить не собираюсь, меня работа ждет и налаженный быт заграницей, значит, нужно продавать недвижимость. А этого за два дня не сделаешь. Пока все бумаги соберу, а мне же еще и родство подтверждать предстоит.

      Или оставить все как есть? Зачем мне лишние проблемы,