Край чудес. Ольга Птицева

темень снимать было невозможно. Тарас крутил диафрагму объектива, раскрывая ее до чуть ощутимого скрипа, правда, лучше не становилось. Камера выхватывала неясные тени и сгущающуюся черноту по углам. Фонарь делал только хуже. В ярком луче света любой попадающий в кадр становился похожим на мертвеца. Грубела кожа, углублялись морщины – краше в гроб кладут. Тарас уже представил, сколько времени просидит над записью, вытягивая картинку. Но хорошие дубли обязательно запорются – так всегда бывает.

      Благо снимать пока было нечего. Только шумело что-то по нижнему этажу. Вскрикивало неясно. Каждый раз в груди Тараса замирало от острого укола страха, но тут же оттаивало. Сквозняк гуляет по заброшке, воет в вентиляции. Не страшно. Не тупи.

      Малахольный Костик вел их однотипными коридорами вглубь исписанной и загаженной заброшки, мало отличающейся от всех других, которые Тарас успел повидать, снимая гранжевые ролики для начинающих музыкантов. Те же ободранные стены, мусор по углам, битый кирпич под ногами. Удовольствие ниже среднего. Может, только масштабом эта больница и брала. Да его не особо покажешь, находясь внутри, а съемку с квадрокоптера Костик категорически запретил. Даже заикаться начал:

      – Никаких полетов! Тут охрана! Тут сбивают! Раз-два, и нету!

      Пятна, что расползлись по его щекам от натуги, долго потом горели, а Костик их тер плечом. Недоразумение какое-то, но главное, чтобы заказчику понравилось. Заказчик же ходил за провожатым по пятам, переспрашивал, наговаривал себе на диктофон, чтобы не забыть. Тарас прислушался было, чего они там бормочут, и с трудом удержался, чтобы не заржать.

      – Если не знать, куда идти, то ничего и не найдешь, ходят тут по этажам толпами, на стенах рисуют, а толку? – говорил Костик, пока они шли от станции через заросший палисадник. – Не здесь все. Глубже.

      – На нижних этажах? – Южин сбился с шага от нетерпения.

      – В южном секторе, – многозначительно сказал Костик.

      – И ты знаешь, как туда попасть?

      Проводник остановился и задумался; Тарас представил, как он сейчас разведет хилыми руками, мол, не, не знаю, расходимся, пацаны. Но Костик очнулся, кивнул все так же весомо.

      – Да, через северный.

      За спиной Тараса фыркнула Кира, и тот снова обрадовался, что у него вышло уговорить ее идти вместе. Не очень-то хотелось оказаться запертым на целую ночь в заброшенной больнице с двумя фанатиками. И теперь они шли по узкому коридору между секторами, снимая по ходу невнятную ерунду, настолько пафосную, что сводило челюсти, а Кира тихонько хихикала в стороне, и от этого становилось веселее.

      – Сейчас мы идем по узкому проходу, параллельному основному коридору северного сектора второго этажа, – щурясь в камеру, говорил Южин, а сквозь его надежно залаченную челочку пробивались первые признаки далекой еще, но вполне реальной залысины. – Если не знать, куда свернуть, то можно пересечь его за несколько минут, не отыскав ничего интересного, но с нами проводник, знающий тайные маршруты больницы.

      Тарас следил, чтобы фокус не съехал с высвеченного