Скандал на Белгрейв-сквер. Энн Перри

этажа, он вдруг резко остановился, едва не споткнувшись о последнюю ступеньку от бросившей его в холод догадки. Сэмюэл Урбан! Это имя он видел в списке убитого ростовщика, а рядом с именем – солидную сумму…

      Пройдя по коридору, инспектор постучался в кабинет Драммонда.

      Горацио Осмар и Бьюла Джайлс провели в полицейском участке всю ночь и на следующее утро предстали перед судом полиции. Мика Драммонд сам при этом не присутствовал, но велел Урбану обо всем подробно ему доложить. Нелегко было выдвигать против экс-министра правительства обвинение в аморальном поведении в общественном месте.

      Лишь в полдень Урбан постучал в дверь начальника.

      – Войдите, – быстро сказал Драммонд, подняв глаза от бумаг. Он надеялся, что это Питт с новым докладом относительно дела Уимса, но его оптимизм не оправдался.

      При виде Урбана к нему вернулось беспокойство уже иного рода, но он не винил в этом инспектора. Конечно, чрезвычайно досадно, что пара полицейских оказалась именно в этом месте и в этот час. Но раз такое случилось, он не может требовать от них, чтобы они сделали вид, будто ничего не видели, даже если нарушителем оказалась такая важная персона, как Горацио Осмар.

      – Итак? – спросил Драммонд.

      Урбан стоял перед начальством хотя и не навытяжку, но с достаточным почтением на лице.

      – Мистер Осмар был объявлен виновным, но он наотрез отказался признавать свою вину. Он был возмущен.

      Драммонд иронично улыбнулся.

      – Я был бы удивлен, если бы он повел себя иначе и признал свою вину.

      – Я думал, ночь в камере его немного образумит, – сокрушенно произнес Урбан. – Возможно, признание вины помогло бы избежать огласки. – Урбан стоял на ковре в луче яркого солнца, хорошо высветившего веснушки на его лице и тень от ресниц, падавшую на щеку. – Мисс Джайлс все больше отмалчивалась. Видимо, он наказал ей поменьше говорить, что вполне естественно.

      – Репортеры были? – справился Драммонд.

      – Я их не заметил, но думаю, они вскоре появятся и все разузнают.

      – Авось Осмару повезет. Роясь в картотеке, репортеры могут не обратить внимания на этот случай. В сущности, обычное происшествие. Недостойное поведение не заслуживает каких-либо особых комментариев в прессе при обычных обстоятельствах.

      Лицо Урбана выражало презрительное сожаление.

      – Сомневаюсь, сэр. У Осмара, мне кажется, не хватает для этого здравомыслия. Он добился личной связи с министром внутренних дел.

      – Что? – Драммонд чуть не выронил ручку. – Что это значит? Он послал к нему посыльного?

      – Нет, сэр. – Глаза Урбана смеялись. – Он воспользовался одним из телефонных аппаратов. Это наделало много шума.

      – И ему удалось? – Драммонд не был удивлен, но почувствовал тревогу. Дело принимало опасный оборот.

      С лица Урбана начисто исчезло насмешливое выражение.

      – Да, сэр, кажется, это ему удалось. Хотя не уверен, что это что-нибудь изменит. Разве что затянет разбирательство и процедуру освобождения мистера Осмара под залог, что, учитывая