Скандал на Белгрейв-сквер. Энн Перри

доктор, сияя от удовольствия. – Даже в голову бы не пришло. Что вполне понятно.

      – Может быть, вы все-таки объясните нам, док-тор? – промолвил Питт ровным голосом. – Итак, что вы нашли?

      – О!.. – Врач наконец отказался испытывать далее их терпение. – Вот это! – Он сунул руку в карман, извлек из него смятый носовой платок и, осторожно развернув его, показал инспектору блестящую золотую монету.

      Томас какое-то мгновение молчал, ничего не понимая.

      – Следовательно, вы нашли золотую гинею…

      – Я извлек ее из того, что было мозгом вашего мистера Уимса, – очень довольный собой, подтвердил врач. – А затем еще одну – правда, очень помятую. Она, должно быть, и раздробила кости черепа. Золото – мягкий материал, это вы знаете. Но данная монета особой чеканки и формы. Выпущена королевой Викторией в 1876 году, тринадцать лет назад. – Он состроил гримасу. – Ваш ростовщик, джентльмены, был убит из ружья, заряженного не пулями, а золотыми монетами. У кого-то неплохое чувство юмора.

      Комната, в которой они находились, имела казенный вид, в ней почти не было мебели, и поэтому их голоса отзывались слабым эхом в пустых углах.

      – Романтизм, – заметил Питт с мрачной иронией, почувствовав, как у него пробежали по коже мурашки, а на лбу выступила испарина.

      – Убит собственными деньгами? – с удивлением воскликнул Иннес. – Странно, очень странно!

      – Не думал, что у бедняков такое богатое воображение, – пожал плечами доктор. – Но факт налицо. Мне пришлось вытаскивать эти золотые монеты пинцетом. Могу поклясться на Библии.

      Питт, вздрогнув, представил себе картину: тихая комната на Сайрус-стрит, мягкий свет настольной лампы, с еле слышным шипением горят газовые рожки настенных бра, с улицы доносится цокот копыт и звуки проезжающих экипажей. За столом сидит Уимс, безжалостный, неумолимый. В темноте появляется фигура с огромным ружьем в руках, оно заряжено золотыми монетами. Слышится грохот выстрела, похожий на взрыв, и у Уимса половины головы как не бывало.

      – А остальные монеты? – не удержавшись, спросил Питт. – Не станете же вы утверждать, что это было сделано с помощью двух гиней?

      – Нет, не стану, это было бы невозможно, – согласился доктор. – Их нужно не менее полудюжины. Думаю, что тот, кто стрелял, кто бы он ни был, потом подобрал их – кроме, правда, тех, что прочно застряли в ткани мозга, если вы в состоянии такое себе представить. Убийца действовал дьявольски жестоко и хладнокровно.

      – А ружье? – настаивал Питт, тряхнув головой и стараясь прогнать чудовищное видение. – Здесь понадобилось бы тяжелое ружье с широким стволом, чтобы можно было зарядить его монетами.

      – Это не могла быть та аркебуза, что висела у убитого на стене, – размышлял Иннес. – Сам дьявол не смог бы выстрелить из нее без ударника. Следовательно, убийца принес ружье с собой, а потом так же унес. Только как могло случиться, что его никто не заметил, не понимаю. – В раздумье он выпятил нижнюю губу. – Может, кто-то и видел его, но не скажет. Своего рода заговор молчания. Ростовщиков