Кыш и Двапортфеля (сборник). Юз Алешковский

объясню?

      – Нет, нельзя. Нехорошо при всех шептаться и некрасиво.

      Тогда Снежка бесстрашно рассказала, как поспорила со мной, что съест на уроке саблю с хлебом, потому что не успела дома позавтракать, и показала всему классу недоеденный кусок этой заморской рыбы.

      – А ещё в магазине есть рыба – жареный капитан, – добавила Снежка, и все ребята и Вета Павловна долго смеялись.

      Но вдруг Вета Павловна нахмурилась, села за стол, задумалась и спросила:

      – Кто мне ответит: что такое дисциплина?

      – Это когда нужно обязательно делать то, что заставляют, – подняв руку, оттараторила Снежка.

      – Так вот что: заставляют – это не то слово, – сказала Вета Павловна. – Мне очень не хочется заставлять вас учиться, заставлять внимательно меня слушать, а не есть жареную саблю. Заставлять чисто писать, хорошо считать и читать. Вы должны сами – понимаете! – сами хорошо учиться и хорошо себя вести. А для чего вам нужно хорошо учиться? Кто нам скажет? Пожалуйста, Миша Львов!

      – Хорошо учиться нужно, чтобы всё знать, – сказал Тигра.

      – А почему тебе хочется всё знать?

      – Интересно, – сказал Тигра.

      – А для чего нужна хорошая дисциплина? (Многие ребята подняли руки.) Нам ответит Оля Данова.

      – Плохая дисциплина мешает учиться, – тихо сказала Ога, которая разнимала наши руки при споре.

      – Снежана Соколова! Теперь тебе ясно, что такое дисциплина?

      – Я догадалась, – сказала Снежка. – Это когда сама себя заставляешь обязательно сделать что-нибудь хорошее.

      – Молодец! Кстати, ты могла спросить разрешения, и я позволила бы тебе тихонько съесть жареную саблю. И мы не потеряли бы из-за неё столько времени. Сероглазов, а тебе ясно, почему нельзя ни с того ни с сего смеяться на уроке?

      – Чтобы не мешать другим учиться, если хотя бы и смешно, – ответил я.

      – Молодец! Садись.

      Вета Павловна продолжала урок.

      «Вот если бы она сообщила папе и маме, что я молодец, совсем было бы хорошо», – подумал я.

      22

      На переменке Тигра подошёл ко мне и спросил:

      – Двапортфеля! Ну, как твой щенок?

      Он, наверно, забылся, когда сказал Двапортфеля, и испуганно посмотрел на рассердившуюся Снежку. Но я без обиды ответил Тигре:

      – Щенок хороший. Весёлый. Только дисциплины у него мало. Делает не всё, что заставляешь.

      – Э-эх! – почему-то сказал Тигра и убежал в коридор.

      Снежке я объяснил, что у меня прозвище редкое. Оно – как у индейцев, и я буду на него откликаться.

      – Как хочешь, Алексей. Ты не забыл про спор?

      Я согласился, что проиграл, хотя сабля была жареная, и спросил, какое Снежкино желание нужно выполнить.

      – На последнем уроке скажу. Надо ещё придумать, – сказала Снежка.

      На большой переменке я опять, как вчера, быстро сбегал домой.

      Кыш не бросился мне навстречу и не завилял хвостом. До молока, воды и кусочка колбасы он не дотронулся. Он лежал, уткнувшись мордой в передние лапы, как на Птичьем рынке, когда его продавали. Я присел на корточки и, откинув рукой