Кыш и Двапортфеля (сборник). Юз Алешковский

сказал я и привязал Кыша к батарее, чтобы он не рвался за нами.

      26

      Мы спустились на четвёртый этаж. Папа позвонил, и Гера яростно взвыла, как будто пришли обворовывать.

      Дверь открыл Рудик в тренировочном костюме. И сверху вниз взглянул на нас с папой. Гера выглядывала из-за его спины, угрожающе рыча.

      – Здравствуйте, – сказал папа.

      – Привет. Родичей нет дома. Гера! Фу! – сказал Рудик.

      – А мне, собственно, нужно поговорить именно с вами, – сказал папа.

      – О чём это нам говорить? – грубо спросил Рудик, и Гера, почувствовав в его тоне угрозу, оскалясь, залаяла.

      Вид у Рудика был встревоженный, и OH прихлопнул спиной дверь своей комнаты.

      Гера, лязгая зубами, рвалась к папе. У меня сердце ушло в пятки и всё внутри похолодело от страха. Но папа вдруг на весь подъезд крикнул Гере:

      – Цыц! – замахнулся на неё рукой, топнул ногой, и Гера, мгновенно поджав хвост, шарахнулась в дальний конец коридора.

      Оттуда она уже не залаяла, а жалко тявкнула.

      Из соседних квартир на бешеный лай Геры вышли жильцы. Рудик растерялся.

      – Может быть, пригласите для разговора в квартиру, а то я что-то не наблюдаю ни в вас, ни в собаке большой внутренней культуры, – сказал папа.

      И то, что Рудик растерялся, а Гера забилась в угол, показалось мне чудом.

      – Входите, – сквозь зубы сказал Рудик.

      – Дело вот в чём, – сказал папа, когда мы вошли и закрыли дверь, – сегодня один из жильцов нашего подъезда видел, как вы доставали из моего ящика журнал «Знание – сила»…

      От меня не ускользнуло, что Рудик изменился в лице, хотя папа всего-навсего брал его на пушку.

      – Да. Вас, – подтвердил папа. – Если жилец ошибается, я буду рад принести вам свои извинения.

      Тут дверь, перед которой стоял Рудик, немного отворилась, папа встал на цыпочки, стараясь заглянуть туда, но Рудик оттолкнул его, потому что был выше, и размахнулся для удара. Папа как-то весь сжался, но при ударе не увернулся, а поймал Рудикову руку.

      Рудик ахнул, присел на корточки и, раскрыв рот, смотрел теперь уже снизу вверх на моего папу. Гера при этом даже не думала рычать, лёжа на своём месте.

      А мне стало стыдно, что я раньше папы не бросился на Рудика.

      – Ящик был открыт, и журнал валялся на полу, – сдавленным голосом сказал Рудик.

      – Вот это другой разговор, – усмехнулся папа. – Прошу вернуть журнал. Кстати, он старый. Вы попали в ловушку. Советую, не дожидаясь вызова милиции, вернуть все похищенные вами журналы. Если они не уничтожены…

      Рудик поднялся с пола, прямо зелёный от ненависти к папе и страха.

      Он зашёл в комнату и вернулся с целой кипой журналов.

      – Всё это будет возвращено владельцам, – сказал папа, брезгливо посмотрев на Рудика. – Может быть, что-нибудь скажете в своё оправдание? (Рудик молчал.) Мне жаль, что вы испортили эту прекрасную овчарку. Вы передали ей ряд своих гнусных черт. Мелкую надменность и трусость. У неё ваш характер, – добавил папа, приветливо