Дедушка и внучка. Элизабет Мид-Смит

бы хотелось, чтобы она жила у вас в Сторме.

      Твой брат Роджер».

      Нет возможности описать волнение и изумление мисс Сезиджер. Она дрожала с головы до ног, потом на мгновение закрыла лицо тонкими, бледными руками и, опустив их, снова принялась за чтение. Перечитав письмо в третий раз, Доротея очень медленно поднялась, отерла пот, выступивший на лбу, и беззвучно прошептала: «Помоги мне, Боже!»

      Пройдя через комнату, она открыла старинный шкафчик, в котором хранились драгоценные для нее вещицы, напоминавшие о прошлом. Там было несколько писем, перевязанных выцветшей голубой лентой, воскрешавших образ человека, давно умершего и забытого всеми, кроме этой одинокой души; воспоминания об умершей матери и несколько вещиц, оставшихся от ее единственного любимого брата Роджера. Он вел непозволительную жизнь, поступал как блудный сын из библейской притчи и уехал из дому много-много лет тому назад. У Доротеи была фотографическая карточка брата, которую она не смела поставить где-нибудь на виду, а прятала в этом шкафчике. Теперь она вынула ее и долго-долго не спускала с нее глаз. Он был очень красив, строен, с красивой осанкой, со смелым лицом, таким привлекательным, что за одно это можно было его любить и отдать ему все на свете.

      Мисс Сезиджер прижала карточку к губам. Горячая волна любви к Роджеру переполнила сердце, согрела все ее существо.

      – Я сделаю все, что могу, – прошептала она тихо. – Это очень трудно; заботы измучают меня, я это знаю, но я сделаю все возможное для бедного Роджера!

      Она заперла письмо в шкафчик, открыла дверь, села и долгое время не двигалась. Через некоторое время пришла Мэри.

      – Вы не заказали обед, мисс Доротея, и… что случилось, мисс?

      – Мне сегодня что-то нездоровится, Мэри.

      – Приходил почтальон, – проговорила Мэри, – и принес письмо.

      – Да, – мисс Сезиджер испуганно взглянула на горничную. – Да, только, пожалуйста, не говорите об этом.

      – Не буду, мисс. Я не хотела бы причинить вам неприятности и очень рада, что вам пришло письмо. Надеюсь, в нем были приятные новости?

      – Очень, очень приятные, – ответила Доротея. – От души благодарю вас, Мэри.

      – Но у вас нездоровый вид, мисс. Вы кушали?

      – Немного.

      Мэри пристально посмотрела на Доротею и быстро вышла из комнаты. Минут через пять она вернулась с чашкой горячего какао и небольшой тарелкой с бисквитами.

      – Прошу вас, мисс, – сказала она. – Вы голодны. Выпейте какао и покушайте.

      – Не знаю… Мне кажется, мне ничего не надо, – возразила бедная Доротея. – Ах, вы принесли три бисквита. Он увидит, что их не хватает.

      – Все равно, – сказала Мэри, – вы должны кушать, не то вы заболеете.

      Мисс Сезиджер принялась за какао и бисквиты; Мэри стояла и смотрела на нее.

      – Не стойте, Мэри, сядьте, – попросила Доротея.

      – Нет, мисс, позвольте мне постоять. Я считаю, что мне неприлично сидеть в вашем присутствии, –