Дневник горничной. Октав Мирбо

не того… Ноги плохи стали, господин Ланлер… руки дрожат… Ну и поясница… Ах, эта проклятая поясница! Да и сил уж, как будто, нет… А тут еще жена хворает, с постели не сходит… Одни лекарства чего стоят! Какое уж тут счастье! И старость подкрадывается… Вот что, господин Ланлер, вот что, хуже всего…

      Хозяин вздохнул, сделал какой-то неопределенный жест и, философски резюмируя вопрос, сказал:

      – Да!.. Но что ж вы хотите, дедушка Пантуа?.. Жизнь… Она дает себя знать… Так-то вот…

      – Правильно! Ничего не поделаешь.

      – Вот, вот!..

      – Да в конце концов что? Не правда ли, господин Ланлер?

      – Конечно!

      И после некоторого молчания он печальным голосом прибавил:

      – У всякого свое горе, дедушка Пантуа…

      – Это верно…

      Наступило молчание. Марианна что-то рубила, надвигалась ночь… Два больших подсолнечника, которые видны были через открытую дверь, исчезали в темноте… А дедушка Пантуа все ел… Его стакан стоял пустой… Хозяин его наполнил… и вдруг, спускаясь с высот метафизики, спросил:

      – А почем нынче шиповник?

      – Шиповник, господин Ланлер? Да круглым счетом шиповник в нынешнем году стоит двадцать два франка сотня. Дороговато немного, это верно. Но дешевле не могу, видит Бог!

      Как человек благородный и презирающий денежные расчеты, хозяин прервал дальнейшие объяснения старика:

      – Хорошо, дедушка Пантуа… Согласен. Разве я когда-нибудь торгуюсь с вами?.. И я вам заплачу за шиповник не двадцать два франка, а… двадцать пять.

      – Вы очень добры, господин Ланлер.

      – Нет, нет. Я только справедлив. Я стою за народ, за труд…

      И, стуча по столу, он набавляет цену:

      – И не двадцать пять франков, а тридцать франков, черт возьми. Тридцать франков, слышите, дедушка Пантуа?

      Бедный старик посмотрел на хозяина удивленными и благодарными глазами и прошептал:

      – Очень хорошо слышу. Приятно на вас работать, господин Ланлер. Вы понимаете, что такое труд, вы…

      Хозяин прервал эти излияния.

      – Я вам заплачу… сегодня у нас вторник… Я вам заплачу в воскресенье? Заодно уж захвачу с собой и ружье. Согласны?

      Глаза старика, которые светились благодарностью, потухли. Он сидел, съежившись, смущенный, перестал есть.

      – Может быть… – сказал он робко, – сегодня заплатите? Премного обяжете, господин Ланлер. Только двадцать два франка. Извините.

      – Вы шутите, дедушка Пантуа! – возразил хозяин с гордой уверенностью. – Конечно, я вам сейчас заплачу. Ах, Боже мой! Ведь я что вам сказал? Мне только хотелось прогуляться к вам.

      Он стал искать по карманам брюк, сюртука и жилета и, как бы от неожиданности, воскликнул:

      – Смотрите! Как раз мелких нет. У меня только эти проклятые тысячефранковые билеты…

      И с каким-то искусственным смехом он спросил:

      – Пари держу, что вы не разменяете тысячу франков, дедушка Пантуа?

      Видя, что хозяин смеется, дедушка Пантуа решил, что и ему нужно засмеяться,