Рабы Парижа. Эмиль Габорио

мне…

      – Знаете что? Не рассчитывайте ни на что, заранее предупреждаю, все будет бесполезно! Могу вам сообщить, что в тот день, как моя дочь выйдет замуж за барона Брюле-Фаверлея, я закрываю все свои дела. Я все сказал, милостивый государь.

      Это «я все сказал» было так выразительно, что равнялось тому, как если бы граф просто сказал – «убирайтесь».

      Маскаро, однако, не трогался с места.

      – По поводу этого брака я и нахожусь тут, – заявил он решительно.

      Мюсидану показалось, что он ослышался.

      – Что вы сказали? – переспросил он.

      – Я сказал, что прислан к вам именно по делу о браке вашей дочери и барона Брюле-Фаверлея, – твердо повторил Маскаро.

      Услышав это из уст какого-то комиссионера, граф покраснел от злости и отвращения.

      – Вон! – произнес он, задыхаясь.

      Такого оборота дела Маскаро не предполагал.

      – Не думайте, ваша светлость, что я обеспокоил бы вас из-за пустяков. Дело в том, что этот брак грозит многими неприятными последствиями всему вашему семейству.

      – А, так вы решили все-таки остаться! – вскричал граф, пытаясь дотянуться до шнура звонка.

      – Не вздумайте звонить, – быстро предупредил Маскаро, – вы можете поплатиться жизнью!

      Эта угроза окончательно вывела графа из себя. Схватив трость, стоявшую возле камина, он кинулся к Маскаро.

      – Остановитесь, граф, вспомните о Монлуи… – произнес плут, даже не моргнув. В эту минуту он вспомнил слова Ортебиза: «Будь покоен, у меня есть средство обуздать его».

      Слова эти произвели магическое действие. Граф побледнел, трость выпала у него из рук.

      – Монлуи! Монлуи… – бормотал он, словно в бреду.

      А Маскаро, насладившись произведенным эффектом, тихо произнес:

      – Будьте уверены, ваша светлость, что только опасения за вашу семью вынудили меня прибегнуть к столь крайнему средству, вызвавшему у вас столь тяжелые воспоминания…

      Мюсидан вряд ли был в состоянии расслышать эту тираду. Шатаясь, он опустился в кресло.

      – Конечно, я не должен был вызывать в вас эти воспоминания о несчастном эпизоде, но прошу вас, будьте снисходительны ко мне. Я, правда, занимаюсь мелкими делами разной швали, но, поймите, я глубоко презираю их интересы и мелочные заботы…

      Усилием воли граф придал своему лицу выражение спокойствия.

      – Милостивый государь, – проговорил он тоном, которому тщетно старался придать оттенок равнодушия, – вы намекаете на тот несчастный случай, который приключился со мной на охоте, когда я нечаянно выстрелил в своего секретаря, но следствие пришло к выводу о полной моей невиновности, так как несчастный молодой человек сам подставился под мой выстрел.

      В ответ на это Маскаро иронично улыбнулся.

      – Тем, кто меня послал, граф, известны все подробности следствия. Три весьма важных лица поручились за вас, дав друг другу клятву вечно молчать об этом.

      При этих словах граф задрожал.

      Но Маскаро счел нужным этого