Рабы Парижа. Эмиль Габорио

нам этот подвал.

      Двое молодых людей снова взялись за свои инструменты.

      – Этот старик, – продолжал объяснять Флористан Маскаро, – бывший слуга герцога Шандоса. Доложу вам, он мастер своего дела: никому не уступит в игре на трубе! Даже у меня, хоть и небольшой талант по этой части, есть явные успехи после двадцати уроков… Вот, послушайте сами…

      Но Маскаро в ужасе замахал руками: мысль присутствовать при подобном испытании его не прельщала.

      – Благодарю, благодарю вас! – сказал он, – когда у меня будет больше времени, я непременно послушаю вас! Но сегодня ужасно спешу и хотел бы срочно переговорить с вами о деле.

      – О, к вашим услугам! Только здесь нам будет не совсем удобно, давайте поднимемся наверх и потребуем у дяди Конона особого помещения.

      Если «особые помещения» у дяди Конона и не отличались особым удобством, то одно можно было сказать в их пользу: они были весьма уединенны, и в них можно было вести любую тайную беседу, твердо зная, что тебя не подслушивают.

      Маскаро и Флористан, заняв один из таких кабинетов, присели к столу, где бдительный Конон уже выставил бутылку с двумя стаканами.

      – Прежде всего, должен тебе сообщить, – заговорил Маскаро, обращаясь к Флористану, – я здесь вовсе не затем, чтобы обсуждать с тобой всякие сплетни. Я жду от тебя одной услуги, которую ты легко можешь мне оказать…

      – Приказывайте, я готов.

      – Скажи, тебе нравится жить у твоего графа?

      – Чему тут нравиться… Я уже не раз говорил Бомаршефу, чтобы он подыскал мне другое место.

      – Неужели? А мне что-то не верится! Служба у графа, оказывается, так легка и свободна, что твой предшественник…

      – Благодарю покорно! – прервал его лакей с кислой миной, – послужили бы вы у него сами! Скуп, как крыса, подозрителен, как кошка…

      Маскаро слушал все эти жалобы с рассеянным видом: было видно, что они не составляли для него открытия.

      – Ну, а при мадемуазель Сабине служить не так уж и неприятно? – спросил он, желая перевести разговор в нужное русло.

      – О, про нее ничего дурного сказать нельзя: добра, вежлива и не капризна.

      – Так что будущий ее супруг, наверное, будет очень счастлив с нею?

      – Ну, конечно же… Только брак ведь еще не состоялся! Опять же…

      Флористан спохватился на минуту: в нем заговорило что-то похожее на совесть. Но остановиться и замолчать было выше его лакейских сил. Он огляделся и, наклонившись к уху Маскаро, таинственно произнес:

      – Вам я могу это доверить: знаете, мадемуазель так воспитывали, что ею никто не занимался. Она выросла, как мальчик, в полной свободе, без всякого родительского контроля. Понятно, что из этого вышло…

      Маскаро слушал очень внимательно.

      – Неужели у мадемуазель Сабины есть любовник? – не вытерпел он.

      – А как бы вы думали?

      – Быть этого не может, милейший! И я не советую тебе повторять подобных нелепостей.

      Сказанное еще более подстегнуло Флористана к дальнейшей откровенности.

      – Нелепости! –