Ради милости короля. Элизабет Чедвик

одетой женщиной, за которой шли двое молодых мужчин.

      – Гундреда, вдовствующая графиня Норфолк, с сыновьями, явилась, чтобы засвидетельствовать почтение моему отцу, – сообщил Иоанн.

      Его глаза сардонически блестели, отчего он казался старше своих лет. Политика и интриги составляли его суть, подобно телосложению отца и волосам и глазам матери. Врожденные черты, вошедшие в плоть и кровь.

      – Вы их знаете, сир? – подняла глаза Ида.

      Графиня Гундреда была ее троюродной сестрой, но они никогда не встречались и не разговаривали.

      – Только понаслышке, – покачал головой Иоанн. – Они еще утром пытались переговорить с моим отцом, но он был слишком занят. Я знаю, она подольщалась к Джону Маршалу, чтобы провел ее мимо привратников, но получила отказ.

      Ида вспомнила, что муж Гундреды, граф Гуго Биго, умер во Фландрии. Ходившие несколько месяцев назад слухи о том, что он стал крестоносцем, оказались правдивы, но, несмотря на принесенный обет, он не продвинулся дальше Сент-Омера ввиду слишком слабого здоровья. Возле рта его вдовы пролегли глубокие морщины, а взгляд был полон подозрительности. Ее старший сын был примерно одного роста с Генрихом. На выступающем бледном подбородке топорщился желтый пушок, а взгляд был настороженным, как у матери. Темноволосый младший сын шел последним, сутулясь. Его живот свисал через пояс, словно ком теста.

      – Вряд ли она сумеет заинтересовать моего отца, – усмехнулся Иоанн. – Разве что у нее найдется что предложить. От ее взгляда молоко киснет в крынках, а тело похоже на мешок репы.

      Ида сжала губы и промолчала, так как Иоанн явно хотел ее разозлить. Она бросила кости, сделала ход и поставила принца в сложное положение. Он нахмурился, и она поняла, что совершила ошибку, не позволив ему выиграть. Генрих засмеялся бы и назвал ее умной девочкой, но Иоанн прищурился.

      – Что ж, – добавил он, – по крайней мере, вам нечего опасаться: не сомневаюсь, что вы останетесь любимой подстилкой моего отца.

      Он сгреб фигуры в сторону, уничтожив все следы позиции, вскочил и зашагал прочь с видом человека, которому принадлежит весь мир.

      Кипя от ярости, Ида аккуратно убрала фигуры в шкатулку. Какие бы обиды Иоанн ни вымещал на ней, он не вправе говорить подобное. Она не опустится до его уровня и не станет ябедничать Генриху, который все равно засмеется и назовет выходку сына мальчишеской дерзостью, но Ида поклялась себе, что впредь будет избегать юнца и не станет его больше жалеть.

      – Можно к вам присоединиться, госпожа?

      Подняв глаза, Ида обнаружила, что к ней обращается вдовствующая графиня Норфолк. Сыновья больше не следовали за ней, они отошли, чтобы поговорить с другими молодыми людьми и согреться у огня.

      Ида встала и сделала реверанс, затем снова села, освободив место для родственницы.

      – Лорд Иоанн сказал мне, кто вы, – проглотив злобу, сосредоточилась на собеседнице Ида.

      – Неужели? – Ноздри Гундреды раздулись. – Слухами земля полнится.

      У