Танго старой гвардии. Артуро Перес-Реверте

салоне он нашел в иллюстрированных журналах рекламные объявления, а потом еще уточнил у пассажирского помощника. В конце века ее дед-фармацевт нажил состояние, разливая в бутылки и продавая воду из целебного источника в Сьерра-Неваде. Потом отец построил там два отеля и современный санаторий для лечения болезней печени и почек, и вскоре летние поездки на воды вошли в моду среди высшей андалузской буржуазии.

      – На что расчет, сеньора? – настойчиво спросил Макс.

      На этом этапе разговора он вправе был ожидать, что она попросит называть ее Меча или Мерседес. Но этого не произошло.

      – Мы женаты пять лет. И я глубоко восхищаюсь им.

      – И потому хотите, чтобы я отвел вас туда? Вас обоих? – Он позволил себе нотку скепсиса. – Вы-то ведь не сочиняете музыку?

      Ответ был дан не сразу. Меча Инсунса продолжала медленно шагать по палубе, пряча глаза за стеклами темных очков.

      – А вы, Макс, что намерены делать? Вернетесь обратным рейсом в Европу или останетесь в Аргентине?

      – Останусь, наверно, на какое-то время. Мне предложили трехмесячный контракт в столичном отеле «Плаза».

      – Танцевать?

      – Пока – да.

      Последовало молчание. Краткое.

      – Все же эта профессия сулит не слишком блестящее будущее. Если только…

      Она оборвала фразу, но Макс без труда мог завершить ее: если только благодаря великолепной внешности, улыбке славного малого и танго не подцепишь надушенную «Roger & Gallet» миллионершу, которая возьмет на себя оплату всех твоих расходов, тебя – в chevalier servant[22]. Или, как выражаются итальянцы, – в чичисбеи. А если еще грубее и проще – в альфонсы.

      – Но я и не собираюсь посвящать этому всю жизнь.

      Теперь темные стекла обратились в его сторону. И замерли. Он видел в них свое отражение.

      – В прошлый раз вы очень интересно сказали о танго страдательных и танго убийственных.

      Интуиция и на этот раз подсказала Максу: следует быть искренним.

      – Это не мои слова. Так считал один мой друг.

      – Тоже танцор?

      – Нет. Он был солдатом.

      – Был?

      – Был. Его уже нет на свете.

      – Сочувствую.

      – Тут нет повода для сочувствия, – уклончиво улыбнулся Макс. – А звали его Долгорукий-Багратион.

      – Простых солдат так не зовут… Это имя больше подходит офицеру, а? Какому-нибудь русскому аристократу.

      – Именно так. Он был и русский, и аристократ. По крайней мере, так представлялся.

      – А на самом деле? Настоящий аристократ?

      – Возможно.

      Меча Инсунса впервые, кажется, за все это время показалась ему растерянной. Они остановились у фальшборта, под спасательными шлюпками. На корме черными буквами было выведено название. Женщина сняла шляпу – Макс успел заметить на подкладке этикетку со словом «Talbot» – и встряхнула волосами, подставляя голову ветру.

      – И вы тоже были солдатом?

      – Недолго.

      – И воевали

22

Постоянный спутник дамы, кавалер замужней женщины на прогулках и увеселениях (фр.).