Игрушка Двуликого. Василий Горъ

надеть свадебный дар… – срывающимся шепотом произнес айти’ар. – Это бросает на нее тень!

      – Свадебный дар?! – нахмурившись, переспросил я. – Который?

      Уресс сглотнул:

      – Ну, ожерелье, которое дарят женам после лар’ват…[44]

      – Что такое «лар’ват»?

      Мальчишка покраснел еще гуще и наконец посмотрел мне в глаза:

      – Первая ночь…

      Я заиграл желваками, судорожно перебрал в голове все имеющиеся возможности хоть как-то изменить сложившуюся ситуацию и хлопнул мальчишку по плечу:

      – Она не забыла! Просто пока не привыкла к своему положению и по вейнарской привычке носит мой дар под араллухом…

      Во взгляде Уресса появилось облегчение.

      – Зря! Женщина должна гордиться тем, что радует своего мужа!

      – Я ей передам… – улыбнулся я и заторопился к себе…

      …На губах вернувшейся Мэйнарии играла растерянная улыбка. А в глубине глаз пряталась жгучая обида. Впрочем, увидев меня, она сделала вид, что все хорошо, подошла, обняла за талию, уткнулась носом в грудь и застыла.

      – Прости… – ласково погладив ее по спине, виновато сказал я. – Об обычаях хейсаров я еще совсем недавно не знал почти ничего. Да и сейчас знаю не намного больше…

      – Ты о чем? – не отрываясь от меня, спросила она.

      – Они искали на тебе свадебный дар… А когда не нашли, решили, что я – скряга…

      М-да. Обманывать Мэй, позволяя ей прикасаться к себе, было глупо – почувствовав мою неискренность, она тут же догадалась, как должно было звучать это предложение на самом деле.

      – Ты хотел сказать, они решили, что я была так плоха, что не заслужила даже кожаного шнурка с болтающейся на нем медной монеткой?!

      – Я сказал то, что хотел! – возмутился я. – Ты была великолепна! Я…

      – Не оправдывайся: я знаю, что ты ко мне чувствуешь… – подняв голову и посмотрев на меня, улыбнулась она. – Кроме того, ты подарил мне себя. Мне этого достаточно…

      – А мне – нет… – буркнул я, легонечко подтолкнул ее к столу и стянул с остатков драгоценностей, некогда позаимствованных у лесовиков, прикрывавшую их тряпицу: – Вот! Все это взято кровью![45] Выбирай…

      Мэй встала на цыпочки и потянулась к моим губам. Я с жаром ответил на ее поцелуй, потом развернул ее к себе спиной и шепнул на ухо:

      – Поцелуи и ласки – потом. После того как ты выберешь свадебный дар…

      – Не буду я ничего выбирать! – даже не взглянув на драгоценности, притворно возмутилась она. – Ты даришь, ты и выбирай! А я посмотрю, насколько я тебе понравилась…

      В камнях я не разбирался. Совсем. Но неплохо помнил, как менялось выражение лица менялы, рассматривавшего украшения. Поэтому нашел взглядом тяжеленное серебряное ожерелье с десятком огромных ярко-синих тирритов[46] и… тоже захотел пошутить:

      – Как ты думаешь, хейсары поймут, если ты нацепишь сразу все?!

      – ?!

      – Вся эта кучка не стоит и одной твоей улыбки. Поэтому тебе придется обвешаться с ног до головы…

      – Льстец! –

44

Лар’ват – дословно «первый бой». Как правило, в случае, если похищенная не горит желанием близости с похитителем, первая брачная ночь превращается в поединок, во время которого мужчина силой доказывает женщине право обладать ею.

45

По местным понятиям, дар из добычи, взятой в бою, считается вдвое более ценным, чем то, что куплено.

46

Тиррит – местное название сапфира.